Непроглядной безжалостной ночью
Опустился на Землю туман —
Рыхловатые рваные клочья
В кабинете увидел тиран
Не заметят туман мониторы —
Невесомый удушливый пар,
Слышен голос, похожий на шорох
«С назначеньем тебя, государь!»
«Кто вы?!» — яростно вскрикнул правитель —
«Что забыли в жилище моем?!
Где охрана?! Бардак! Уходите!
На сегодня закончен прием!»
«Кто мы?» — ласково, тихо, с усмешкой —
«Не узнал? Мы — твой бывший народ.
Ты уже и не вспомнишь, конечно,
Что когда-то пустил нас в расход…»
«Я пустил?! Быть такого не может!» —
Царь изрек возмущенно вердикт —
«Для меня нет сокровищ дороже
Жизни граждан — любой подтвердит!
Вы — агенты врага! Бузотеры!
Опорочить стараетесь власть!
В доказательство этого вздора
В состоянии факты назвать?!»
«Факты…» — шепот устало промолвил —
«Место действия и имена,
Что твое подчеркнут вероломство?
Не волнуйся — ответим сполна…
Слушай лютую, страшную правду:
Пред тобою, владыка, стоят
Моряки, что долбили кувалдой
Мертвой лодки стальные борта.
Мы, на жизнь потерявшие право
В результате команды твоей,
На Дубровке вдыхали отраву
Под прицелом стволов басмачей.
Что притих, командир бесталанный,
Спрятал жалко глазенки свои?
Мы — погибшие дети Беслана,
Что сатрапы твои не спасли.
За тобой из сереющей дымки
Укоризненно зорко следят
Утонувшие жители Крымска,
Безымянные „жертвы дождя“.
Пробудившись привычно с рассветом
С верой в твой неусыпный контроль,
Летним утром до „Парка Победы“
Нас на службу катило метро.
Провиант для голодной системы,
Воровства, беспредела, вранья
Мы — солдаты, убитые теми,
Кто опора тебе и друзья.
„Заблудившиеся батальоны“,
Что в гробах возвратились домой —
Нас нельзя называть поименно,
Чтоб не вызвать пожар мировой.
Нас сжигали, травили, топили,
В холодильник тащили в мешках,
Мы сменили дома на могилы,
Власть твою, как атланты, держа
И теперь сосчитаешь едва ли
(Да кому эта цифра нужна…)
Тех, чьи трупы родне выдавали
Под расписку — печать на устах.
Натворилось достаточно чуши
За без малого двадцать годин
И за все отлетевшие души,
Государь, ты в ответе один!
Это ты, жаждой власти влекомый,
На места посадил упырей,
Что себя подтирают законом,
Становясь с каждым часом наглей!
Без зазрения губят убогих…
Вам — почет и в валюте счета,
Нам — теракты, потопы, поджоги,
Катастрофы, чума, нищета.
Вам — „Ура!“ без конца и без края,
В ярком свете пустой кутерьмы,
Нам Булгария, Лошадь Хромая
И молчанье под страхом тюрьмы.
Понимаем — Фемида бессильна,
Не сломить ей царя, как ни жаль,
Если гибель людей за стабильность
Преподносит твоя вертикаль…
Но однажды в богатстве, гордыне,
Комплименты лопатой гребя,
Ты умрешь, как и все остальные,
Что сидели в Кремле до тебя!
Не помогут ни деньги, ни связи,
Ни молитвы продажных попов,
Ни охрана, ни лесть, ни приказы —
Перед НАМИ предстать будь готов!
Смерть глуха к императора слову
И счета от нее не спасут —
Над тобою свершится суровый,
Честный, правильный, истинный суд:
Для тебя и твоих душегубов
Персональный начистим котел
И дрова без задержек нарубим…
Приходи! С нетерпением ждем!»
Шепот стих и туман растворился,
На востоке алела заря…
И подумал владыка: «Приснилось!»
Кликнул верного секретаря
И в пылу непонятного гнева
Чиркнул в новый запрет две строки…
Облака пролетали по небу,
Чуть похожие на кулаки…