Когда женщина хочет быть красивой и делает все для этого, но с условием сохранения своей самобытности, это делает ее такой желанной, что не трахнуть ее, то есть, выебать, да еще так, как она об этом мечтает, было бы грехом — очень большим грехом, который ничем уже не замолишь. Мне повезло, я никогда так по-крупному не грешил; я всегда стремился быть праведником и мне это удавалось, слава Богу.