Чехов. Пенсне, борода, тросточка, узкое пальто — всё было прекрасно в нём. Интеллигентный малопьющий мужчина с тихим приятным голосом, этакий Алексей Баталов в ряду русских классиков. Правда, в некоторый момент странное начало происходить и с Алексеем Баталовым. Вместо того чтобы им восхищаться, люди начали говорить: «Да пошёл он, этот Гога, он же Гоша! Самовлюблённый закомплексованный козёл! Недаром не женат до сих пор! Бедная Алентова, намучается с ним ещё!» Наверняка вы тоже сталкивались с такими суровыми неклассическими интерпретациями известного фильма, возникшими на волне развенчания советских мифов.
Чехов тоже был одним из советских мифов. Что-то из классического русского наследия советская власть приняла, что-то нет. И уж то, что приняла и пустила в массовый обиход, переосмыслила и стилизовала по-своему. Например, «Чехов как эталон интеллигентности» — это же сугубо советское массовое клише. Повелось оно, предположительно, с Горького: в своих воспоминаниях тот рассказывал, как Толстой однажды спросил у Чехова:
— Вы много распутничали в молодости?
Чехов смутился и, как положено образцу интеллигентности, забормотал что-то невразумительное. Толстой, не дождавшись ответа, сказал:
— Я был неутомимый ё…
Дальше плохие буквы там.
Потому что граф был — мужик! А интеллигент, согласно советским представлениям, мужиком быть не может. Как-то эти понятия неважно пересекаются. То ли одно другого шире, то ли, наоборот, уже…
Интеллигентность — это непременно что-то мягкое, с прогибающейся спиной, как у кошки. Ты её гладишь, а она, сволочь, прогибается, ускользает. Бормочет невразумительное… Гниль какая-то.
И вот Чехову были назначены соответствующие атрибуты интеллигентности: тросточка, пенснешечка, деликатное покашливание, тихонький голосишко — какая-то общая приятность и вместе с тем неопределённость образа. (Актёр Юрий Яковлев, игравший Чехова, делился открытием: многим, мол, Чехов казался высокомерным. Это оттого, что он смотрел на собеседников свысока. А свысока смотрел, потому что задирал голову, чтобы лучше видеть собеседника сквозь стёкла пенсне!)
Естественно, такое существо не могло рано или поздно не оказаться гнидой. И как только советский надзор за общественным мнением ослаб, начались разоблачительные открытия. Чехов, оказывается, не любил народа, злобно клеветал на него. Не имел внятно выраженной гражданской позиции, был «ни холоден, ни горяч». Да и вообще подлец!..
«Бесконечный тупик»