Сразу оговорюсь, что мой короткий ответ будет далеко не исчерпывающим. Разговор о том, что особенного в «Менинах» Веласкеса, может затянуться надолго — не даром это одна из самых анализируемых работ в мире, про неё написаны тонны литературы. Поэтому, чтобы сузить вопрос, я буду отвечать, прежде всего, на его вторую часть и перефразирую его как «что особенного в „Менинах“ Веласкеса увидел для себя Пикассо?» или, лучше, «какой аспект картины Веласкеса привлек Пикассо для работы и интерпретации?»
Картина «Менины» Веласкеса, название которой в переводе приблизительно означает «Фрейлины», написана в 1656 году. Полотно изображает инфанту Маргариту в окружении придворных, а также самого Веласкеса — находящегося, по всей видимости, в процессе написания парадного портрета родителей инфанты короля Испании Филиппа IV и королевы Марианы (их фигуры отражаются в зеркале на заднем фоне). Одними из любопытнейших аспектов этой работы являются построение пространства и взаимоотношение между персонажами картины, зрителями и художником. Мы одновременно видим несколько планов: (1) инфанту, придворных и художника, (2) стену с двумя картинами Рубенса и зеркалом, отражающим фигуры королевской четы, которую пишет Веласкес, и наконец, в глубине, (3) еще один план с ярком освещенным дверным проемом, в котором темнеет силуэт придворного дона Хосе Ньето Веласкеса. Такое построение планов сочетает объект, субъект и зрителя произведения в одном пространстве и устанавливает между ними сложные взаимоотношения. Кто смотрит на кого? Художник — на своих моделей, или модели — на художника? Инфанта — на королевскую чету, или они — на инфанту? Или дон Хосе Веласкес наблюдает за всей сценой издалека? Или все утверждения верны одновременно? Мы, реальные зрители этого произведения, тоже оказываемся внутри игры с пространством и точками фокусировки: мы смотрим на множественные планы этой картины и теряемся в их сложных пересечениях, а одновременно все ее персонажи смотрят прямо на нас.

Эта картина — размышление о роли зрителя и созерцания, о сущности живописи и о ее способности выстраивать параллельный иллюзорный мир. Это одно из самых изысканных воплощений традиции картин на тему «художник в своей студии», важной для XVII века, к которой также принадлежит, например, произведение Вермеера «Искусство живописи», осмысляющее сходную тему с помощью несколько иных художественных приемов.

С августа по декабрь 1957 года Пикассо создал 44 вариации на тему «Менин»: часть из них представляют собой анализ отдельных фигур, а некоторые — всей картины целиком. Незадолго до этого, в 1956, художник несколько раз обращался к изображению собственной студии, взаимоотношениям между предметами в ней, а также между пространством студии и моделью, которую он пишет («Жаклин в студии», «Студия „La Californie“ в Каннах»). Вероятно, именно аспект художественного самоанализа привлек в «Менинах» Пикассо, поскольку эта тема была для него актуальна и даже волнительна в тот период — особенно если учесть, с какой страстью он предался написанию серии по «Менинам», не отрываясь от работы в течение нескольких месяцев. Если взять самый первый и самый известный образец этой серии, то видно, что пространство у Пикассо почти столь же сложно, как и в оригинале — и он добивается этого, пользуясь только линией, силуэтом и плоскостью. Однако здесь он выстраивает совсем другие акценты, смещая фокус внимания с инфанты на художника, которому отведена вся левая часть картины и который из наблюдателя превращается во что-то вроде «вещи в себе» и конструкта, почти единого с собственным полотном.

Как это можно прочесть в контексте всего творчества Пикассо? В 1946 году его картины были выставлены в Лувре наряду с работами Жака-Луи Давида, Гойи и Веласкеса и выдержали проверку классиками. Это связано не только с талантом Пикассо, но и с тем фактом, что он всю свою жизнь вел диалог с искусством прошлых эпох, черпая в нем вдохновение и идеи. Он учился на картинах Эль Греко, Энгра и Сезанна, и особенно важными для него оказываются испанцы: помимо Эль Греко, это также Сурбаран и Веласкес. То есть, переосмысляя в 1957 году «Менины», Пикассо, с одной стороны, вписывает себя в традицию темы «художник в своей студии», которая является способом поразмышлять над природой художественного процесса и над свойствами живописи. А с другой стороны, он устанавливает преемственность с традицией великих испанских художников и ставит себя с ними в один ряд.