Существует такая боль, которую не унять. Физическую можно лекарствами, душевную — ничем! Нам надо собраться и сделать судьбу личную, и судьбу Родины такой, чтобы не было причин и стимулов для такой боли. В творчестве — всё сложнее. Ну, так это, что поделать?
Я прожил мало по европейским стандартам, но как-то не стал светочем слова. Писать могу, читаю изумительно — мало это. Как Вы думаете, есть еще время исправить глупости и наплодить умностей? Я, конечно, иронизирую, но бывает такая ирония — как боль. Умный поймёт, дураку объяснять не буду. Удачного дня, коллеги!

Жизнь — не праздник и не бремя,
Не страданье, не награда.
Мы живем в такое время,
Когда жить с напором надо.
Надо бить злодея, веря
В свою правоту святую.
Мы живем в такое время,
В эру мы живем такую.
О, о том ли мы мечтали,
Векторы чертя косые?
Наших судеб начертанье —
В новой юности России.

Я измеряюсь дозами
скупой и скорбной Родины.
Я измеряюсь донельзя
плантацией смородины.

Вникаю в дебри русские
как в сказочные таинства.
Спасает только мужество
простить или раскаяться.

Мы измеряем совестью
дела, слова, свершения.
И снова, будно сонные,
Стремимся к завершению…

Квинтэссенция квазигениальности коррелируется с психоэмоциональным неприятием той части утверждённого термина, который связан с квази-, псевдо-, ложно- и т. п. Таким образом, чем активнее я осознаю себя бездарностью, тем сильнее расстраиваюсь. И напротив. Словом, надо кропать тексты, пока не издох от паралича сосудов мозга, как было предсказано на последней медкомиссии.

* * *
Царей «ампиры» разлетелись.
На эшафот взошли цари.
Россия в изможденном теле
Себя зомбирует — умри!
Величья лоск скоблит унынье,
Гордыня пала с молотка.
И не прощенные поныне
Убийцы просят молока.
Последний клич — опять реформы.
Болит седая голова.
Не мировые то рекорды,
Но пустозвонные слова.
Беды как импортной пшеницы,
… показать весь текст …