Когда действительно понимаешь, что жизнь конечна, время ограничено, а мы внезапно смертны, становишься внимательнее к простым вещам. Начинаешь бережней относиться к близким, пристальней вглядываться в глаза любимых.
Раньше казалось, если вдруг узнаешь, что отпущено мало, начнёшь ускоряться, чтобы всё успеть: сделать то и это, побывать там-то и там-то, ужаться в короткие сроки… Нет. Оказалось, наоборот, замедляешься, вынимаешь себя из суеты, вечного дедлайна и непрерывного бега, осматриваешься, созерцаешь.
Торопиться некуда, да и незачем. Уже можно позволить себе жить в своём ритме (раньше и не догадывалась, каков он), можно прочувствовать себя насквозь (иногда принудительно, но что делать). Можно, наконец-то, учиться радости, настоящей глубинной радости, уже не отвлекаясь на раздирающие тебя страсти и необходимость держать лицо.
Однажды в шестом классе я безответно влюбилась в мальчика из старшей школы. Хорошо помню, что радости в этом не было никакой. Никаких бабочек в животе, трепета и восторга. Были лишь мука и страдание., трагичные стихи и чёрная безнадёга. Это длилось какое-то время, а потом, конечно, сошло на нет, поскольку душа всегда тяготеет к свету и благости.
И лишь спустя много лет я твердо усвоила, что нужно разрывать отношения, которые совсем не приносят радости, нужно поменьше общаться с безрадостными людьми и уходить из мест, где твоя радость идёт на прокорм чёрным дырам. Но прежде всего, нужно научиться продуцировать радость и светиться ею, не смотря ни на что.
Быть загадочно трагичным, обиженным и непонятым — легко. Труднее быть счастливым, довольным и открытым. Учитесь радости! Это делает трудное легким, а тёмное светлым. Даже там, где ничего уже нельзя поделать, всегда можно порадоваться, что вы ещё существуете.