Одна девушка согласилась ехать в лес верхом на мопеде. Ей хотелось чего-нибудь незабываемого. Она представила, будет здорово втроём — её парень, она сама и их механический дружочек.

Дорога оказалась настоящей зимней сказкой, с ямами и корягами. Они скакали на мопеде, как на сказочном коне. Приблизительно в центре тайги мопед упал в сугроб и умер. Остались он, она, ночной лес и ехать не на чем. Всё как ей хотелось.

Влюблённые разыскали Полярную звезду и побрели от неё прочь, на Юг, где хотя бы теплее. В пути согревались петтингом сквозь шубу. Отличный метод, особенно, если у вас широкие взгляды на петтинг. Это гораздо трендовей, чем бегать вокруг ёлки.

Та девушка ужасно невнятная, плохой рассказчик. В самых волнующих местах говорит эзопово, всё повторяет — «ну, вы понимаете». Поэтому никто не понял, сколько раз и под какими деревьями они обсуждали маршрут.
Под утро встретили в лесу военных моряков. Эти моряки украли в деревне сундук, но не могли сами дотащить. Просили о помощи. И вот они вместе волокут добычу к океану, потом куда-то спускаются, очень путано.

И первого января она проснулась в незнакомой подводной лодке, вся полная впечатлений. И теперь точно помнит, какой был год, но путает север и юг, названия деревьев, модели субмарин, сколько раз и куда целовались. В её голове ужасная каша. При том, говорит, счастлива была совершенно.

У меня же наоборот. Отлично помню детали, но не даты. Например, очень давно, мне так нравился Бродский, что женщины отмечали со мной Янов день, Пасху и другие праздники, чреватые растрёпанной поутру причёской.

Так вот, пришла девушка. Я раздобыл ёлку, шампанское, покрошил салат. Должно было выглядеть, будто у нас Новый год. Будто бог придумал девчонок, чтоб смотреть с ними телевизор в напряжённом молчании.

Мы и правда, смотрели, какое-то время.
И где-то между Леонтьевым и Пугачёвой я нарисовал пальцем на её колене кружок и посмотрел очень выразительно.
И в интервале между грудью и пряжкой на юбке, она вдруг выдаёт страшную тайну. Ей только что отрезали аппендицит. И врач запретил половые отношения от груди по февраль включительно.

Ну, вы понимаете, если вы уже полчаса целуетесь и всю будущую неделю планировали то же самое, эта тайна звучит как свист монгольской конницы над героическим Козельском. Такого лучше никогда не слышать, даже если всё происходит не с вами.

Мы стали диспутировать. Мне казалось, запрет подразумевал люстры, рояли и есть ещё такой интенсивный метод, вскачь на диких животных. Всё это действительно опасно, при свежем аппендиците.
Но она считала, половые отношения наступают сразу за поцелуем в локоть изнутри.

Пришлось применить невербальные аргументы. Я проглотил пуговицу с её блузки. И хотел перегрызть лямку лифчика, не смог. Если б греки с таким жаром штурмовали Трою, город сдался б не через тринадцать лет, а трижды в час. К утру в моём активе оказалась юбка, но не колготки. Измождённые борьбой, мы заснули, проснулись, ели салат, и опять была война до ночи.

Это было ужас как прекрасно. Шестнадцать часов чистого времени я трепал её как зимний шторм одинокую бригантину. А она мужественно отказывалась тонуть. Но и с дивана не уплывала.

Вечером первого января пообещал все алмазы мира в обмен на снятые трусы. Сказал, давай украсим ими ёлку. Но девушка попалась ужасно немеркантильная и привязчивая к своим трусам.

И тогда сдался я. Уткнулся в её душистый бок и заснул сладко-сладко. И никогда, ни до, ни после, не бывал счастливее.
Та девушка, кстати, и сейчас невероятно красивая, хоть и без аппендицита.

Это мы давеча сидели, обсуждали новогоднюю романтику.
Теперь вы тоже расскажите чего-нибудь такого. Только простыми предложениями. Я после праздников немножко тупой.