В рассказе Рюноске старик гончар не поделился рецептом счастья со своим подмастерьем — был умудрен жизнью, но понимал его так, как подсказывало ему его сердце: подмастерье еще молод — живет преимущественно эмоциями, а не разумом, хотя нельзя отказать ему в прагматизме, ибо юноша хочет лучшей доли, заключив сделку с Каннон-сама, божеством, — он хочет быть счастливым, тогда как старик уже успел пройти все этапы взросления и позволить себе быть немного скептичным в вопросе веры в счастье. Жизнью умудрённый старик может указать на дверь, юноша же — открыть ее и войти в нее, то есть самому принять решение в достижении собственного счастья. Конечная фраза рассказа так и звучит: «…Завтра же засяду в храме!» Хотя согласитесь, на бога надейся, а сам не плошай!

В рассказе все без какого бы то ни было морализаторства, как и у Эзопа: в счастье надо верить, ведь, вера и счастье в контексте вечного движения — понятия, вытекающие одно из другого и в этом смысле понятия — неразделимые; точно также как вера порождает и надежду, и любовь — вечные темы, имеющие также и религиозный окрас, что и было использовано автором в своем рассказе. Как можно быть счастливым без веры? …без надежды? …без любви — если не к кому-то, то к своей собственной жизни, чтобы ценить жизнь и других таких же созданий, как и ты? А как можно быть счастливым, не будучи верующим?! Не важно, во что или в кого!.. Может быть, поэтому вера так и нужна человеку… А приобретя веру, он же ее возводит в культ, что потом и становится религией.

В тему будет сказано, вспомнилась мне одна из кремлевских баек о том, как Никита Сергеевич Хрущев, встретив в Кремле Патриарха Алексия, в беседе с ним заявил: «Мы марксисты и потому разделяем мысль Маркса о том, что религия — это опиум для народа». Патриарх, человек умудренный, благообразный, посмотрев в потолок кабинета, потом на стол генсека, ответствовал так, словно читал псалом: «Хотя мы не марксисты, но тоже разделяем мысль Маркса о том, что религия — это сердце нашего бессердечного мира», на что Хрущев, сконфузившись, спросил Патриарха: «Где об этом говорит Маркс?», «Да там же, где он сравнивает религию с опиумом» — закончил визави Хрущева.

Такой ответ смутил Генсека.

После ухода Патриарха Никита Сергеевич в ярости топал ногами по паркету, накричал на своих референтов, не подготовивших его должным образом к встрече.

Полная же цитата из Маркса (т.1.ст.415) гласит: «Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобна тому, как она — дух бездушных народов. Религия есть опиум народа».

Вспомнилось также, что Рюноскэ Акутагава покончил жизнь самоубийством, в ком, видимо, перестало биться сердце этого бессердечного мира…