Дальний крик журавлей южный ветер принес,
лебединой тоской осень глянула с неба
и приснился мне дом среди белых берез,
дом, в котором полжизни я не был:
…Помню, вишни в соку рвали мы, а потом
после ливня в саду в мокром платьице белом,
прислонившись ко мне загорелым плечом,
ты в глаза мне взглянула несмело.
Мне бы в этих глазах утонуть навсегда,
но сгорело в лугах загулявшее лето,
закружила меня, завертела меня
жизнь шальная, гоняя по свету:
Убегал от жары, догонял холода,
осыпались в саду перезревшие вишни,
возвращался на день, уезжал на года
и однажды пропал — на полжизни…
В том промокшем саду вишни старые жгут,
ноги сами пришли к опустевшему дому,
свет в окне не горит и меня там не ждут:
ты к плечу прислонилась другому.
Ветер след твой искал среди белых берез,
лишь молчало в ответ равнодушное небо,
и сказал мне сосед, что был продан под снос
дом, в котом полжизни я не был.
Никогда-никогда в своей жизни шальной
я не буду счастливым, как прежде…
Не терзай душу мне лебединой тоской
осень рыжая в белых одеждах!