Так случилось, что я всегда презирал традиции, всякий раз терзаясь вопросом: «Зачем так шаблонно жить?» В моем понимании традиционные ценности — это всегда мракобесие, ханжество и невежество — это патологический страх психически неустойчивых людей перед всем новым и неизвестным, побуждающий гражданина подобно страусу закопать голову поглубже в песок средневековья. В медицине это называется «неофобия», и эта болезнь является куда более распространенной, нежели рак или сердечно-сосудистые заболевания.
Людям, больным неофобией, свойственно придерживаться тех принципов, устоев и обычаев, которые некогда привели общество к успеху. На этом основании они считают: «Раз когда-то это сработало — значит, это верный путь, и экспериментировать ни к чему! Экспериментировать страшно! Кто знает, что нас может поджидать за углом нововведений? Лучше идти прямой дорогой стабильности!» Как же жалко выглядит эта отчаянная трусость!
Что такое традиции со свойственной им стабильностью? Это когда человек живет серой и безынтересной жизнью, когда одни и те же дни сменяются точно такими же, одними и теми же днями; когда каждый год происходит все то же самое; когда человек даже не думает изменить что-либо хотя бы в абсолютнейших мелочах! Когда каждый год 40 лет подряд он на новый год жрет одно и то же оливье и смотрит одну и ту же «Иронию судьбы…», где показывают такого же жалкого, унылого алкаша-лузера, как и он сам! И ведь этому человеку ни разу за жизнь не придет мысль хоть раз отказаться от оливье, сделав вместо него, к примеру, пасту с морепродуктами, а вместо иронии с новогодним огоньком включить что-нибудь более современное.
Невежество, ханженство и собственная безынициативность всегда оправдываются мерзким словом «традиции». Это не традиции, это просто человек дебил, скот, который живет по типичным шаблонам, устоявшимся в загоне. Зачем подключать фантазию, когда можно в очередной раз на Новый год на… рить ведро оливье… а еще лучше таз… Хотя нет, здесь куда символичнее будет корыто, из которого жрать это оливье 10 дней выходных, с садистическим смакованием пропердывая многострадальный диван.
Я считаю, что полвека без перерыва смотреть «Иронию судьбы» каждый год — это верный признак олигофрении. Средний человек за жизнь просматривает этот фильм не меньше 30 раз. Повторение, может, и сестра учения, но когда повторение длится десятки раз, то оно уже явно становится матерью дебилизма. Метафорически выражаясь, новогоднюю истерию по «Иронии судьбы» можно назвать долговременным программированием на стабильность. Когда каждый год одно и то же, одно и то же — это вгрызается в мозг, это становится родным. Без этого уже не мыслишь нового года. Это становится священной коровой! Сакральной традицией! Новогодним волшебством. Это непрерывающаяся цикличность, нещадно калечащая мозг потребителя, превращая его в овощ, есть одна из причин массового распространения неофобии в обществе. Овощи любят стабильность, когда ничего не меняется, когда все течет свои чередом, равномерно, уныло и гадостно.
Вы можете представить себе, что будет, если однажды в новый год не покажут «Иронию судьбы»? Если вы застанете такое событие, возьмите секундомер, подойдите к окну и засеките! Я вас уверяю, что ровно через пять минут увидите, как люди начнут выбрасываться из окон. А остальные, вооружившись покрышками, пойдут на Кремль. Как же так? Кто-то острым ножом решил вклиниться в их привычную, не меняемую веками картину мира? Это будет самый громогласный разрыв шаблона в истории. Люди в одночасье потеряют смысл жизни.
Кстати, непосредственно сам фильм точно так же программирует на традиционность и стабильность. Судите сами: чем всю жизнь занимается герой Женя Лукашин? У него ТРАДИЦИЯ — каждый год бессмысленно ходить в баню и нажираться там, как последняя свинья. Жалкая жизнь этого лузера течет своим бессмысленным чередом: ему уже за тридцать лет, но в его жизни ничего так и не поменялось, он как жил с мамой, так и продолжает с нею жить на склоне своих никчемных лет.
А что такое традиция и стабильность? Что такое «своим чередом»? Это, в мечтах любителя стабильности, когда ничего не делаешь, каждый год сидишь, уткнувшись свиным ебалом в оливье, но вдруг случается чудо, и жизнь меняется САМА СОБОЙ. Но так бывает лишь в сказках маргиналов — именно за это сей фильм так и любим обществом. В нем люди узнавали себя. Проекция, мать ее. Узнавали таких же никчемных уебков в Жене Лукашине, которые каждый год монотонно выполняют одни и те же действия, одни и те же действия, даже не думая, что хоть раз-то можно пойти против течения серых масс, наполнив жизнь новыми красками. Но при этом это унылое мудачье, конечно же, мечтает иметь красавицу Барбару Брыльску, да не просто так, а отбить ее у представительного и солидного мужчины. И Женя Лукашин с телеэкрана воплощает эту их мечту.
Не прилагая к этому ВООБЩЕ никаких усилий, ему даже не пришлось с ней знакомиться — все произошло само по себе благодаря тому самому долгожданному чуду. Более того, ему даже не пришлось ее отбивать у крутого, солидного мужика: он просто подождал в сторонке, пока они сами рассорятся, а она САМА ЖЕ в него внезапно влюбится. Т. е. стабильность: ты ничего не делаешь вообще, никчемную серую жизнь топя в литрах алкоголя, а потом на тебя — ВУАЛЯ — сама сваливается сексапильная красотка, сама уходит от мажора — Хотя как знать… Причем он и после этого ничего не решает, не утруждает тупую голову мыслью ни на миг: он просто находит себе вторую мамку, которая и дальше будет за него все решать. Ведь Барбара Брыльска — по сюжету женщина сильная и властная. Она настоящая повелительница. А Лукашин просто находит в ее лице себе очередного царя-батюшку. Царь-батюшка в лице БрыльскИ аккуратно расстегивает верхнюю пуговичку халатика, так чтобы не потревожить дитяти в лице Лукашина, оголяет свой алый, традиционный сосок, из которого в уста Жени начинает изливаться теплая и аппетитная стабильность, а царь-батюшка и приговаривает «Пей Женя, пей! Потом оливье закусишь! Зачем тебе еще что-то надо? В баню традиционно ходишь каждый год, оливье традиционн окушаешь… а что еще для счастья необходимо, унылому совковому холопу?»