— Ну посмотрите сами. Один процент держит за яйца девяносто девять. С точки зрения марксизма ситуация предельно ясная. Кто угнетатели, кто угнетенные, и через какой механизм. Кто ж такую картину мира спонсировать будет? Особенно если все рычаги у одного процента?
— Я спонсировать не буду точно, — сказал Капустин. — А при чем здесь сверхприбыль? Она-то каким боком?
— А вот представьте себе университетскую аудиторию. Сидят молодые ребята с умными глазенками. Слушают доклад о сверхприбыли, финансовом капитале и его контроле над планетой. Думают. Прикидывают, где что и кто чей. И тут в аудиторию врываются муслимы в тюбетейках, черные лесбиянки с дредами, культурные воины в балаклавах и кто там у них еще, вся эта новая совесть мира. Понятно, с пиздофашистками во главе. Весь мульти-культи, короче. И начинается гевалт с радужными флагами. И выясняется, что кровососы и угнетатели — это не барыги из Сити или с Уолл-стрита, а обычные мужчины с белой кожей. Потому что у них привилегии.
— Какие? — спросил Капустин, нахмурив брови.
— Первая привилегия — что есть член, а вторая — что он белого цвета.