Каждое утро он спрашивал: «Бетельгейзе еще не взорвалась?». Помощник успокаивал его, говорил, что все в порядке. Но удовлетворения от этого смотритель не испытывал. Какое там удовлетворение, если в голосе электронного помощника не чувствовалось космической, вселенской радости, которая была бы у человека, понимающего, что судьба подарила ему еще один день.
* * *
— Я «Северный Ветер», исследовательский корабль, экипаж один человек. Запрашиваю разрешение на стыковку!
В динамике трещало, посвистывало — никто не отвечал на запрос пилота, хотя он видел, что жизнь на узловой станции с гордым номером «1» кипела: светились навигационные огни, кружились корабли, готовящиеся к стыковке и уже покинувшие причалы.
— Я «Северный Ветер», исследовательский…
— Слышу вас, «Северный Ветер», — голос показался пилоту таким же сухим и надтреснутым, как шум космического эфира, — Швартуйтесь! Верхнее портовое кольцо, причал номер два. Первый дать не могу, он на ремонте.
«Да мне, собственно, все равно» — пожал плечами пилот. После нескольких лет полета в глубоком космосе, которые для здешних обитателей растянулись на столетия, ему нетерпелось покинуть скорлупку своего корабля, увидеть живых людей, наконец — съесть свежий огурец или яблоко, а не восстановленный эрзацпродукт.
— Понял вас.
Аккуратно подвел «Северный Ветер» к верхнему кольцу, нашел взглядом стыковочный узел с большой цифрой «2». Мягкий щелчок принимающего механизма, шипение воздуха в шлюзе. «Хорошо, что за это время они не изменили конструкцию. А может, просто сделали универсальную».
Отстегнул ремни, поднялся с пилотского кресла, с наслаждением потянувшись. Вот и закончено долгое путешествие. Конечно, придется еще лететь до Земли, но главное — он достиг аванпоста обитаемого мира!
На выходе из шлюза, уже внутри станции, его встретил немощный, сгорбленный старик, с трудом передвигающий ноги.
— Здравствуйте, — он протянул пилоту морщинистую руку, — Как добрались?
— По всякому, — улыбнулся гость, — Не без приключений. Но только что ж вы, дедушка, сами меня встречаете? К чему такие хлопоты? Послали бы техника какого-нибудь.
Старик отмахнулся.
— Ничего, я привычный. Меня, кстати, Егор Павлович зовут. Я смотритель станции. Это, — он кивнул головой на левитирующий шарик, едва ли больше бейсбольного мяча, — Мой помощник. Теперь идемте.
— А меня можно просто Миша, — пилот последовал за стариком.
В соседнем коридоре, отделенном от них прозрачной стеной, сновали люди, озабоченные каждый своим делом. Они даже не поворачивали головы, чтобы взглянуть на только что прибывшего странника. Егор Павлович провел Михаила в просторный, светлый зал с панорамным окном, из которого открывался роскошный вид на ближайшую планету, явно земного типа.
— Голодны?
— Да не то, чтобы… Но не откажусь от чего-нибудь натурального! — Миша скромно улыбнулся.
Помощник пискнул, умчался в глубину коридора.
— Сейчас будет яичница с беконом, овощной салат и кофе со свежей булочкой. Вы ведь пьете кофе?
— О, да! Хочется верить, что еще не забыл вкус.
Еда появилась через пять минут, на небольшой антигравитационной платформе. Пока Миша за обе щеки уплетал угощение, поглядывая то на стеклянную стену, за которой продолжали суетиться обитатели и гости станции, то в окно, где зеленоватым сиянием светился диск планеты, Егор Павлович сидел напротив и внимательно наблюдал за ним.
— Что вы на меня так смотрите? — не выдержал пилот, когда уже добрался до кофе.
— Давно живого человека не видел.
Миша замер с чашкой в руке, так и не донеся ее до рта.
— В смысле?
— В прямом. Люди покинули эти места. Давно уже. Есть опасение, что она, — старик указал на яркую звезду за окном, — В любой момент взорвется. Может, сейчас. Или через год. Или еще тысячу лет протянет. Никто точно сказать не может.
Миша сглотнул, поставил чашку на стол. Порывисто обернулся, глядя на толпу за стеклом. Смотритель щелкнул пальцами и люди исчезли.
— Голограмма. Как-то веселее, знаете ли, когда они там бегают — туда-сюда, туда-сюда…
— А как же, — пилот все еще не мог поверить, — Как же все эти корабли? Там, в космосе? Рядом со станцией?
— Автоматы. На планете есть несколько роботизированных фермерских хозяйств. Они должны снабжать едой десятитысячное население станции. Вроде как и нет в этом необходимости, но я их не останавливаю, пусть работают. Вот вы прилетели, покушали. Значит, не зря.
Егор Павлович улыбнулся.
— А далеко все улетели?
Улыбка на лице старика погасла.
— В дальний конец ветви Ориона. На вашем корабле, наверное, еще года два лететь.
* * *
Михаил обзавелся семьей, внуками, совершил еще несколько путешествий и теперь доживал свой век в маленьком деревянном доме, где огни большого города не мешали смотреть на звезды. И каждый вечер, когда небо темнело, позволяя мириадам сверкающих точек показывать себя во всей красе, он задирал голову, задаваясь вопросом: «интересно, Бетельгейзе еще не взорвалась?».