Он пишет о своей жене много хорошего,
о том, что она искуссно готовит
читает Гёте, играет Баха в гостинной
и много всего прочего.
Он пишет, что она любит клубнику на завтрак,
путается в одеяле, и поёт обо всём:
о любви бездонной, о звёздах, о царских поклонах.
о том, что если бы она жила в средневековье,
то её образ лепили бы на колоннах.

но забывает написать об одном:
что просыпается в доме, в котором давно всё вверх дном,
что по квартире ходит молодая, глупая и безвкусная,
для которой клубника на завтрак не такое уж и искусство.
она вроде бы и поёт, но голос как у забытого павлина,
у нее есть только лицо и руки,
её не вылепит никакая глина.
у неё длинные ноги и красивые глаза,
но осанка не как у пантеры и походка не от бедра,
от её поцелуев не бегут мурашки по коже,
и вся эта информация каждый день его гложет.

он вспоминает, как хлопнул дверью, оставил записку:
«я нашёл другую, не плачь, не ищи меня, я буду не близко.»
как забрал все вещи, деньги, а главное воспоминания.
он не сильный, он хотел вернуться, но больше не нашёл то здание,
в котором все ещё горел огонёк подаренной ею когда-то лампы,
в котором она всё ещё ждёт, читая газету,
где облик его жены не затерялся в пустынной рутине,
где можно увидеть звёзды на старой домашней картине,
где она также спокойно играет Баха,
где она танцует под быстрые песни и от её голоса можно плакать.
где на каждое «любишь?» она безмятежно кивает,
где кажется, что любовь её действительно вековая.

а теперь на стене картина из галереи
на ней изображены модели.
и не хочется плакать при виде молодой и глупой,
её можно только трогать, но не думать
о будущем, детях и о любви.
он надеется, что начнётся пожар и всё сгорит,
а пока что он тлеет в своих воспоминаниях,
упивается носом в чужие волосы и думает о покаянии.
и в старом доме всё ещё висит та картина,
и если говорить о памяти, то и она его давно забыла.