Гений эпизода, уникальный самородок, невероятно искренний, гипнотически обаятельный, удивительно теплый.
Неповторимый голос, уникальный тембр, незабываемые интонации и беспредельно добрые грустно-усталые глаза и детская непосредственность восприятия и детский заразительный смех.

Невообразимо далекий от мужской красоты, при этом неисправимый ловелас. Любил женщин. И несмотря на отсутствие звездной внешности, женщины любили его. И как было не утонуть в море его обаяния и галантности.

Был очень пластичный. Любил… танцевать. Его даже называли «королем рубмы»! Но война поставила крест на его танцевальной карьере. В бою он получил тяжелое ранение в ногу. Ногу спасли, но после операции она стала короче на восемь сантиметров. Друг и коллега Гердта Валентин Гафт даже посвятит ему эпиграмму:

О, необыкновенный Гердт
Он сохранил с поры военной
Одну из самых лучших черт
Колено он непреклоненный

Скромный и самоироничный: «Когда мне говорят: «Вы мой кумир. Я вас обожаю», я отвечаю: «У вас очень хороший вкус. А те, у кого вкус похуже, те просто в восторге!»

Зяма — непревзойденный Паниковский. Беззащитный и обворожительный.

Не воспользовался бронью, пошел на войну и защищал наши жизни.

Зиновий Гердт — это тот, кого можно назвать элитой и звездой. Это тот, кто поправу снискал всенародную любовь.

Он уснул навсегда, но забрать его из нашего сердца никто не сможет никогда.

В одном из сюжетов, посвященных актеру, промелькнул самодельный плакат, подаренный юбиляру кем-то из друзей: «Держись, Зяма, у Зямы нет зама».

Нет. И не будет.