Глазами трепетной весны
Гляжу на зазеркалье леса.
Тропинки переплетены,
Тревоги не имеют веса.

И удивительно легка
Печаль. И старый пень пророчит.
Сквозь перистые облака —
Март мироточит.

Полей шершавые рогожки,
Неласковость ненастных дней.
Трагично скрещены дорожки,
Блужданье ведьминых огней.

Не разойтись с нечистой силой
Поскольку родина больна…
И долгие дожди косые,
Когда дорога не видна.

И окрики ветров горючих,
Когда не мудрено пропасть…
И бледная луна на круче,
И надо всем — Господня власть.

По кладбищу гуляет осень,
А я сгребаю тлен и прах.
Увы, промокли папиросы,
И мёртвый иней на крестах.

Здесь неотчётливые даты
Неразличимы в стылой мгле…
Заржавленные сосен латы,
Туманы — по сырой земле.

И поделиться горем не с кем,
Покаяться, простить врагов…
…И смотрит Александр Невский
На Русь с небесных берегов.

Костры в дожде смиренно умирают,
Сквозь сумерки иду в простывший дом.
Здесь голоса блаженных замирают
Над выцветшим индиговым прудом.

Пришла пора, где разбавленье красок
Вполне обычно, но спешить нельзя,
Когда сосед — спиртных напитков классик,
В который раз зовёт меня в друзья.

Остановлюсь вблизи плакучей ивы,
Перекрещусь на зыбкие круги
В протоке цвета перезревшей сливы,
Где хлюпают худые сапоги.

Зачем тревожить полусонный пруд,
К чему смущать кувшинки ломкой тенью?
Вновь кучевые облака плывут,
Наверно, по русалочью хотенью.

В единстве вечном небо и вода,
Какая нежность в проблесках июля…
И лешего густая борода
Запуталась в осиннике, где ульи.

И копится густой пахучий мёд,
А после, ночью, к костерку поэта
Печальная русалка подплывёт,
Поскольку ворожить умеет лето.