Белый снег в ноябре, как дыхание ангела спящего,
а на бурой листве он особенно светел и чист…
И как будто в ответ на немые молитвы просящего,
расстилается девственный, жизнью не тронутый лист…

Вот и осень прошла — золотая недолгая грусть,
Есть еще пара дней календарной осенней страницы,
Но уже улетели вчера перелетные птицы,
И последнюю песню я помню почти наизусть…

А багрянец листвы что-то шепчет, срываясь с ветвей,
Золотистым ковром устилают дорожки берёзы,
Долгий дождик осенний льёт первые тихие слёзы,
И в далёком июне остался певец-соловей…

Клин недавних друзей отправляется в тихую даль,
Перелётные птицы — они то сюда, то отсюда,
Я сегодня по плану немного печалиться буду,
Ведь на что-то дана человеку такая печаль…

А на балконе тепло, как летом,
И так же небо уходит ввысь,
А эта песня ещё не спета,
Рукой задета, лишь оглянись.

Сейчас берёзы раскрасят пряди,
А дуб помашет цветным платком,
И суть вопроса «чего и ради»
В душе осядет тугим комком.

Каштанов свечи, как будто в мае,
И одуванов второй забег.
А вы спросИте — а мы не знаем!
Сирени белой сентябрьский снег.

Не ругай меня жизнь, что беспечно-доверчива,
что не тех, не тогда, ни к чему, ни за что.
Не дано нам на карте твоей все дороги прочерчивать,
не лететь с ветерком без потерь на шикарном авто.
Нам бы просто в пути не слететь на обочину,
не застрять навсегда средь пустынных бескрайних дорог.
Нам бы в сердце своём зарастить червоточину,
чтоб и дальше суметь не бояться пускать за порог…

Как этой осенью то холодно, то жарко,
Волшебница, что только не смогла —
Вот клён мне полыхал под солнцем ярко,
А за ночь вдруг разделся догола…
Пошли дожди осенние уныло —
Октябрь отбил законные права,
Но вышло солнце, улыбнувшись мило,
И выросла зелёная трава…
Примчался ветер — разъярённый мальчик,
Срывал с ветвей пожухлые листы,
Но разом стих, увидев одуванчик,
Пробившийся из молодой травы!