Я всегда возвращаюсь, всегда возвращаюсь…
…Верь мне!
Не к нему… и не к ней… не к кому-то ещё…
…К себе.
Заржавевшим ключом открываю родные двери
и под собственным сводом стою, как в чужой избе.
Вроде всё, как всегда — те же окна и подоконник,
те же склянки, тарелочки / с трещиной поперёк /
Только чудится-мнится, что в доме лежит покойник…
и под ложечкой ноет… и в воздухе холодок…
И скелеты в шкафу — штабелями — куда ни ткнёшься…
Слишком многое в прошлом навечно сдано в утиль.
Запах тлена везде,
от которого тошно… тошно…
и чего ни коснись, обращается в прах и пыль…
Всё, что пело когда-то, светилось, кружилось в вальсе —
паутиной покрыто и брошено в уголок…
Это время моё равнодушно течёт сквозь пальцы
и на тусклых иконах стареет вчерашний бог…
Я не помню его во младенчестве…
он был с детства
нелюдимым, седым… и карающим палачом…
Каждый третий в нём видел привычно не цель, а средство,
как кольчугу и латы… как щит за своим плечом…
Только вот незадача — душа истончилась тоже —
не поднять ей кольчуги, не слиться с бронёй Небес…
Мне достаточно нынче своей человечьей кожи,
чтоб в истлевшем исподнем тащить свой житейский крест.
Но и крест рассыхается. Глянешь — такая рухлядь…
почерневший от времени, стершийся раритет…
Зажигаю свечу, а она лишь чадит и тухнет
будто в сердце внезапно закончился даже свет.
Я всегда возвращаюсь… всегда возвращаюсь… честно…
Не к нему… и не к ней…
а к себе отворяю дверь…
Но сегодня внутри мне впервые вдруг стало тесно…
Вот стою на пороге с усмешкой:
«Куда ж теперь?»
