Ее называли принцессой, феей, эталоном стиля, королевой красоты
. А кем она была, эта Хепберн, с трогательно-наивной улыбкой и огромными глазами?
Разве она просто красива?
Ведь этого мало.
У нее было обаяние, изящность девочки из волшебной сказки.
Тонкой и другой, так отчаянно не похожей на других.
С таким взглядом, будто она ждала, что кто-нибудь возьмет ее за руку и отведет во дворец.

Ее первым дворцом был дом в Брюсселе, там вечно ссорились мать с отцом, а она почему-то обвиняла в этом себя.
Как ее глазам не быть печальными, если вместо любви она ела шоколад? А вместо материнской ласки получала наставления, что настоящая леди не может весить более 45 кг, иначе никто не будет ее любить. Так Одри лишилась шоколада
. Она просила отца не оставлять их, обещала быть хорошей,
но он ушел, объяснив, что, какой бы хорошей она ни была,
это ничего не меняет.

Началась война. И юная Эдда Кэтлин ван Хеемстра Хепберн-Растон узнала, что такое нужда. Фамильный особняк графини ван Хеемстра в Анреме, куда они переехали, стал штабом немецких войск. Там Одри научилась забывать о страхе и еде. Но разве возможно забыть о любви? Когда она так нужна, а ее почему-то нет…

У Хепберн были необыкновенные глаза. Удивленные, испуганные, беззащитные. Как им не быть такими, если она узнала, каковы на вкус луковицы тюльпанов и что значит прятаться от бомбежек в погребе с крысами. Но лучше всего она узнала, что такое одиночество. Хотя это она знала еще до войны.

Во время оккупации она помогала подпольщикам из движения Сопротивления — передавала письма и деньги. А сама почти не ела. Одри сказала себе, что не любит есть и не будет. Так она и поступала.
Когда война кончилась, надо было не выживать, а жить. И это тоже оказалось нелегко.
Хепберн решила, что хочет танцевать, балет казался ей прекрасным. Балериной она не стала, из-за высокого роста, а может, просто не смогла. Зато ее грация — это все балет, и, возможно, лучше быть танцовщицей в жизни, чем на сцене.
Так или иначе, но ее карьера началась, хотя Одри не стремилась к славе и первым ролям.
Она как будто и не подозревала о своем обаянии, а против него невозможно было устоять.

Ее первая серьезная роль — принцесса, сбежавшая из своего дворца в город — просто гулять, просто есть мороженое, танцевать, постричь волосы, просто быть…
А ведь этого и хотела сама Одри — быть женщиной, быть любимой. Работая, она говорила себе: «А потом выйду замуж и заведу детей».
Она чувствовала свои роли, в каждой была часть ее.

Сбежавшая в реальность принцесса или бегущая от нее Холи Голайтли — ее глаза грустили и молчали, никто не понимал, зато все восхищались. Холли из «Завтрака у Тиффани» не давала имени своему коту, потому что он не был ее, «вот только найду такое место, где мне будет хорошо и уютно, вот тогда…»
Но как его найти? Возможно, Хепберн отлично понимала Холли. Возможно, еще лучше она понимала кота.

Пришел успех. Одри обожали. Хотя как можно было не любить ее?
Глаза и улыбка — вот она Одри Хепберн, но в них грусть, грусть…
Она вышла замуж. Верила ли она в любовь?
Но она, безусловно, желала ее.

Первый муж Мел Феррер завидовал ее таланту, говорил, что это его заслуга. А она соглашалась. Только бы любовь, только бы просто семья. В фильме «Война и мир», не имевшем успеха, в сцене объяснения Болконского и Наташи Ростовой, которого играет Феррар, Хепберн словами Наташи говорит ему: «Смотри, все для тебя, я хочу быть счастлива с тобой…»
А ее глаза все грустили, она была так прекрасна, так обворожительна, женщины мечтали походить на нее, мужчины мечтали о ней
— кто не хочет взять за руку потерявшуюся принцессу
и отвести во дворец. Но где был этот дворец?

Одри очень хотела детей. После двух выкидышей у нее родился сын. Ради него она терпела своего мужа еще пять лет.
Она-то знала, как тяжело, когда расстаются родители.
Но это не помогло.

Второй ее избранник — Андреа Дотти был психоаналитиком, к тому же моложе Одри на десять лет. Она родила от него сына Луку,
а муж-итальянец заводил себе любовниц и не скрывал этого.
У Хепберн была совсем не та любовь, которой она хотела,
— ее обожали миллионы, а нужен был один единственный.
Она вернулась к первой любви, любви многих — актриса-ангел,
актриса-мечта, муза Юбера де Живанши, создававшего для нее изящные модели.

Она нашла свой стиль и никогда не изменяла ему.
Ей подражали. Ее стройность, изящная небрежность завораживали. Сама актриса говорила, что это не сложно — походить на нее,
нужно только забыть про свои волосы, надеть темные очки
и маленькое черное платье…

Она продолжала сниматься, а также искать счастье и любовь.
Хепберн снова вышла замуж. С Робертом Уолдерсом она обрела нечто похожее на счастье и покой.
Она была посланником доброй воли Международного детского фонда ЮНИСЕФ, появлялась в свете, и снова мир восхищался ее элегантностью, умением держаться со свойственными ей изяществом и простотой.
Она ухаживала за ландышами в своем саду, а шоколад покупала для гостей…

Была ли она счастлива, нашла ли то, что искала.
Просто любовь, которой так не хватало… Наверное, да.
Ведь она любила сама.