* * *
Заявился не ветер, а яростный шквал.
Понеслись, замелькали осенние краски.
Это не листопад, это листообвал -
без скольжения, тайны, парения, ласки.
Пять минут — и покой, и конец красоте.
Красно — жёлтые краски на землю сбежали.
И — ещё не привыкнув к своей наготе —
чёрно — серые ветки деревьев дрожали.
Но наивной печали ребяческой нет.
Всё естественно и объяснимо.
Бабье лето щелчком, словно в комнате свет,
ветер выключил в сквере любимом.

Родные лица — просто дети.
Семидесятые года.
Куда уйдут надежды эти,
задор, энергия — куда?
А здесь беда мечты не застит,
и ясно всё на двадцать лет,
и вера в завтрашнее счастье.
и ощутимый горний свет.
Овраги, глупости, колючки
не видят в будущих годах
мечтатель — мальчик с авторучкой,
богиня — девочка в очках.
Что размололо всё текучкой,
что всё не так и впопыхах, —
… показать весь текст …

Сквозные, жёлтые, шуршащие
бульвары, скверы, пустыри.
Мгновенья счастья настоящего.
Дыши. Судьбу благодари,
что это таинство случается,
Господьню прихоть воплотив,
что всё легко, всё получается,
что скрытый слышится мотив,
что солнце через кроны сеется
в уютный полдень сентября,
что можно верить и надеяться,
что жизнь, наверное, не зря.

* * *
. каждый день убывает луна,
что луна? — и надежды, и силы.
Кое-что ещё остро и мило,
но всё чаще нужна тишина.
Озирая сосновую местность,
птиц приветствуешь легким кивком
и глотаешь, что в горле комком —
не молчание, а бессловесность.
Как положено, Боже ты мой —
листья падают неторопливо,
осязание точки отрыва,
полуправда юдоли земной.

… солнце, птицы, листопад,
прикоснулось бабье лето,
чудом, музыкой чреват
этот час тоски и света,
только сердцу своему
верь до крайнего мгновенья,
только эту кутерьму
разгадай как откровенье,
слушай, трогай, вдаль смотри,
принимая, понимая,
и молитву сотвори,
и шагни с земного края.