Галина Геннадиевна была прирождённой свекрухой. Не сухой, сдержанной свекровью, а именно свекрухой — бесцеремонной, упрямой, голосистой.
Её мама Люда боязливо делилась с подружками впечатлениями от новорождённой дочурки:
— Лежит в кроватке сердитая, губки кривит, бровки хмурит, кулачки сжимает — вылитая свекруха.
К счастью, свекровь самой Люды, Валентина Григорьевна, жила в соседней области и к сыну выбиралась нечасто. Но если уж являлась, то об этом знала вся пекарня, где трудилась Людмила. Опара у неё не поднималась, она путала ванилин и лимонную кислоту, пироги выходили кривобокими и бледными, а сама кондитерша вздрагивала от любого звука.
— Слушай, бери-ка ты за свой счёт, — сказала раздражённо заведующая. — А уедет твоя свекровь, возвращайся.
— Надежда Ивановна, помилуйте! — Люда сорвала с головы крахмальный колпак и прижала к груди. — Я хоть на работе от неё спасаюсь. А так придётся целый день её ублажать и каяться.
— Каяться? В чём?
— Во всём! Не так готовлю, не так убираю, не так с сыном её обращаюсь… Надечка Ивановна, я даже шторы не так раздёргиваю!
— А как надо? — удивилась заведующая.
— Не знаю. Но не так!
Когда родилась девочка, Валентина Григорьевна немедленно прибыла на помощь. Заставила назвать малышку Галей — в честь её покойной матери, демонстративно крестила ребёнка, хотя у родителей-комсомольцев могли быть неприятности, запугала педиатра и патронажную сестру, довела невестку до нервного тика и отбыла по месту прописки в глубочайшем убеждении, что эта дурочка безголовая угробит ребёнка.
У Людочки ещё неделю глаза были на мокром месте. Так что муж её Генка залез в заначку, куда откладывал на лодку с мотором, и купил жене золотую цепочку с кулончиком.
Несмотря на мрачные прогнозы бабки, младенец не только выжил, но и вполне благополучно рос и развивался. Галочка вовремя пошла, быстро освоила горшок и рано заговорила — чисто и рассудительно. В возрасте «почемучки» она вводила окружающих в ступор философскими вопросами:
— Что ты любишь? Какой ты человек? Зачем нужны улыбки?
Подруги Люды из пекарни и друзья Гены с машиностроительного завода — люди душевные, но простые, — терялись и сулили девочке большое будущее. Кстати, с суровой бабушкой она разобралась в два счёта.
Как-то раз Валентина Григорьевна налетела со своим традиционным визитом и уже через пять минут зашлась в крике из-за недавно купленного дивана, которым пара очень гордилась. Видишь ли, обивка слишком светлая, не практично. Пятилетняя Галочка послушала эту истерику, потом схватила бабкины сумки и потащила их к калитке.
— Эй, куда ты тащишь мои вещи? — возмутилась та.
— Ты приехала к нам без любви. Кричишь на маму. Уезжай.
— Настроили ребёнка против меня! — завизжала свекровь.
Но внучка ткнула ей в лицо только что подаренную куклу и сурово отчеканила:
— Забирай. Не нужны мне твои подарки. И поучись хорошо себя вести.
— Ага, мать, схлопотала? — захохотал Генка. — Галка у нас девица серьёзная. Я как-то с хлопцами премию обмывал, ну и перебрал. Так она, веришь, неделю меня воспитывала.
С тех пор Люся в дни приезда свекрухи не водила дочку в садик и спать укладывала попозже. Валентина Григорьевна, бывало, уезжала, так и не высказав невестке всего, что накопилось.
Конечно, рассудительная девочка с несомненными лидерскими качествами стала находкой и для школы. Звеньевая октябрятской «звёздочки», староста класса, член совета пионерской дружины, комсорг… Галина совсем чуть-чуть не дотянула до золотой медали. Исключительно из присущей ей рациональности. Ну, не видела она смысла в художественной литературе.
— Зайцы и медведи не разговаривают. Кузнец Вакула не мог летать на чёрте, поскольку чертей не существует. А Чернышевский ваш — зануда и бездарный писатель. От его рассуждений мухи дохнут.
С таким же скепсисом Галка относилась к пению, рисованию и физкультуре. Зато по точным и естественным наукам имела круглые пятёрки.
Учителя советовали поступать в столичный вуз, но она решила учиться заочно. Начала прихварывать мама; бабушку, которой стукнуло семьдесят, нужно было проведывать. К тому же вернулся из армии Димка Кушнарёв — сын начальника цеха машиностроительного завода. Увидел нарядную Галочку — она как раз шла на выпускной — и аж рот разинул.
— Галка, ты прямо невеста!
— Подумаешь, невеста, — хмыкнула выпускница, одёргивая небесно-голубое кримпленовое платьице. — Я на своей свадьбе вообще королевой буду.
— Замётано! — с энтузиазмом воскликнул парень. — Я тогда матери скажу, пусть отрез велюра мне на костюм достаёт.
— Годится, — кивнула Галя. — Только пусть не чёрный берёт, а синий. А ещё лучше серый. Балдёжно смотрится.
Не сказав ни слова о любви и даже ни разу не поцеловавшись, они на своих ежедневных свиданиях дотошно обсуждали список гостей, место, где проведут медовый месяц, и как назовут сыновей.
В областной город поехали вместе. Галка — на установочную сессию для заочников, а Димка — восстанавливаться на третьем курсе. Вернулись, подали заявление. А куда деваться, если уже всё так тщательно распланировали? В положенный срок появился сынишка Саша. Когда Галина защитила диплом, родила ещё двоих мальчишек-погодков.
Выйдя из декрета, Кушнарёва получила своё первое повышение. Через три года сделала ещё шаг по карьерной лестнице, обогнав мужа. Дмитрий при всех его положительных качествах был начисто лишён амбиций. Жена пропадала на работе, повышала квалификацию, даже слегка интриговала, а он в любую свободную минуту смывался с тестем на рыбалку, частенько повторяя, что время, проведённое с удочкой, в общий стаж жизни не засчитывается.
Организатором Галина Кушнарёва оказалась отменным, в людях разбиралась прекрасно и легко отличала законные требования от пустопорожней демагогии, к которой рабочие любили время от времени прибегать. Сейчас её назвали бы «эффективным менеджером», а тогда именовали за глаза «бой-бабой», а тем, кому случалось попасть под её тяжёлую руку, — «свекрухой». И заранее жалели будущих невесток.
Сама Галина Геннадиевна так далеко не заглядывала, хотя и сознавалась в беседах с подругами Таней и Верой, что современные девчонки не очень-то ей по душе и что смолчать, если что не так, она не сможет.
Особенно её беспокоил первенец. Румяный здоровяк Сашка пошёл в отца. Неглупый, но вялый, безынициативный и такой же любитель рыбалки. Второй сын, Владик, был её копией. Задира и заводила, он ещё в пять лет спрашивал, как ему стать настоящим человеком. А младший, Славка, — серединка на половинку. То готов горы свернуть, то над стихами плачет.
Впрочем, особо возиться с сыновьями Галине Геннадиевне было некогда. Она вплотную приблизилась к должности замдиректора. И когда её предшественника, бывшего парторга, наконец-то смогли отправить на заслуженный отдых, с головой окунулась в работу.
— Заказчику ведь что важно? — рассуждала она. — Качество, цена нашей продукции, объёмы, сроки, логистика. А наш Белов только речи на собраниях горазд толкать.
— Это точно, — соглашался директор. — Наши партнёры смотрели на него, как на обломок прошлого, особенно когда он на пролетарскую солидарность напирал. Так что впрягайся, Галина Геннадиевна.
Она и впряглась. Благодаря её кипучей энергии заводские склады стояли полупустыми, а временами даже приходилось выводить третью смену, чтобы уложиться в сроки.
За работой не заметила, как вырос старший сын и, поколебавшись между мореходкой и Технологическим, всё-таки решил идти по стопам родителей.
Учился он нормально, регулярно звонил и приезжал. И старшим Кушнарёвым казалось, что они полностью осведомлены о его жизни. Потому его появление с девушкой стало чем-то вроде грома с ясного неба.
— Мам, пап, это моя Катя.
Стройная полногрудая невестка выглядела настолько сексапильной, что отец семейства восхищённо причмокнул, а глаза Галины Геннадиевны сверкнули недобрым блеском. Первое впечатление оказалось абсолютно верным.
Катерина на огород выходила только позагорать, пренебрегала сытной домашней едой, страдала от отсутствия в их райцентре хотя бы завалящего суши-бара, а принимая душ, выливала кубометры воды: «раз у вас даже маленького бассейна нет».
— Как невестушка? — с ехидцей спрашивали Галину её подружки Вера и Таня.
— Толковая девушка, — сдержанно сообщала Кушнарёва. — Заставила Сашку за английский засесть. Они хотят за границей поработать.
— И ты отпустишь?
— А почему нет? Нам не довелось мир посмотреть, так пусть хоть дети попутешествуют.
— И бросят вас с Дмитрием на старости лет?
— Ну, до старости нам пока далеко. А кроме того, у нас ещё двое подрастают.
— Знаешь, мне кажется, что наша Галка побаивается невестку, — шептала Вера.
— Да уж, — кивала Татьяна, — правильную девушку выбрал Саня. Она и себя в обиду не даст, и сыном командовать не позволит.
Пара расписалась перед самым окончанием университета. И тут же укатили за границу.
— Галь, как же так, даже свадьбу не отгуляли? — изумлялись подруги.
— Они всё по уму сделали. У Владьки со Славкой выпускной, поступление. Куда ещё свадьбу гулять? Мы им просто деньги подарили, чтоб было на первое время в чужой стране.
— А по мне, если свадьбы не было, так и семья вроде ненастоящая, — с сомнением качала головой Таня.
— Это почему же?
— Ну, когда свадьба, так молодые типа обязательство перед родными, перед друзьями берут: любить, беречь. А твои перед кем обещались? Перед неизвестной тёткой из загса?
— Посмотрим, кто дольше вместе проживёт, мои, которые ни копейки родительских денег на пьянку не потратили, или ваши, из-за которых вы в кредиты лет на пять влезли, — сурово отрезала Галина.
И подружки-сплетницы пристыжённо замолкали. Галка — она такая, словом как мокрой тряпкой по физиономии врежет.
Звонили молодые нечасто, хотя Кушнарёвы и скайп подключили, и все эти вайберы-швайберы освоили. Но Галина не обижалась.
— Значит, всё в порядке у них, если не жалуются и денег не просят.
Правда, известие о том, что Саша ушёл с работы, её расстроило.
— Как же он теперь? Будет вместо Катерины в декрете сидеть?
— Не, он в рыбный патруль устроился, — объяснил Дмитрий, с которым разговаривал сын. — И на ихтиолога пошёл учиться.
— А что, тоже дело, — задумчиво сказала Галина Геннадиевна. — Инженер из него посредственный, а рыбалку он всегда любил. Умница Катька, что его поддержала. Это ведь я когда-то от мореходки его отговорила, а жена, выходит, на его стороне.
— Ну да, — согласился муж. — Перспективное дело. У нас к рыбному хозяйству как к баловству относятся. А там с каждым карасём как с родным возятся.
Тем временем тяжело заболела и скончалась непримиримая бабушка Валя. Похороны, поминки, продажа дома со всей многочисленной живностью. О том, как пристраивали бабулину козу Люську, названную в честь невестки, можно целую повесть написать. За всеми этими грустными хлопотами Кушнарёва и не заметила, что выросли и стали женихами сыновья-погодки.
— Мам, пап, знакомьтесь, это моя Аля.
Галина Геннадиевна невольно вздрогнула — Владик точь-в-точь повторил слова старшего брата. Вот только невеста его разительно отличалась от яркой самоуверенной Катерины. Хрупкая бледненькая Алина пряталась за спиной жениха и боялась глаза поднять на будущую свекровь.
— Ну уж на этой-то Галка отыграется, — судачили Вера с Таней.
И где-то были правы. Владислав нацелился на завод, где трудились родители, а свадьба — отличный повод перезнакомиться с руководством в неформальной обстановке. Пока жених с отцом организовывали зал, транспорт, культурную программу, свекровь с невесткой отправились выбирать наряд.
— Я после двух часов в салоне и пятнадцати примеренных платьев уже выть хотела, — жаловалась Кушнарёва. — Алина, говорю, определяйся уже как-нибудь. А она: не знаю, мне все нравятся, давайте лучше вы, мама. С фатой, туфлями та же история.
— Галь, неужто не рявкнула на неё ни разу?- посмеивались подруги.
— Да я посмотреть в её сторону лишний раз боюсь! — всплеснула руками Галина Геннадиевна. — Она сразу, как та мимоза, листики сложит и дрожит. На днях хотела выгнать её из кухни. Ведь от плиты же не отходит! Такие разносолы готовит, что я три кило лишних уже набрала. Разревелась моя Алина. Я, говорит, лазаньей хотела вас угостить. Иди, говорю, солнышко, делай что хочешь.
В общем, и со второй невесткой не удалось проявить специфические свекрухины качества. А когда Алина ещё и порадовала двойней — мальчиком и девочкой, — Кушнарёвы и вовсе готовы были невестку на руках носить и называли только доченькой.
А вот третью пришлось ждать долго. Славик, окончив вуз, уехал к брату за границу. Пару лет поездил дальнобойщиком. Вернувшись на родину, пошёл переучиваться на программиста. Дома появлялся нечасто и всегда один.
— Славка, когда же ты невесту в дом приведёшь? — волновалась мать. — Твои братья давно уже женаты, детей растят, а ты всё холостякуешь.
— Понимаешь, мам, я сам не могу понять, чего хочу. То ищу такую, как Сашкина Катя, типа железная леди. То присматриваюсь к таким, как Алинка, — тихим, скромным. И никак не определюсь, что мне больше подходит.
— Определяйся, сынок, поскорее.
Но Станислав дотянул до тридцати и лишь тогда привёз к родителям невесту.
— Мам, пап, знакомьтесь, это Юля.
Невысокая, глазастая, со вздёрнутым носиком девушка приоткрыла рот, чтоб поздороваться, и вдруг крутнулась на одной ноге и вылетела во двор, хохоча во весь рот.
— Что это с ней? — удивились родители.
— А это я ей анекдот рассказал, никак успокоиться не может, — нашёлся Славка.
Ну не рассказывать же, что Юльку смешат инициалы будущей свекрови.
— Двойное «ге»! — заливалась она всю дорогу. — Стас, как она живёт всю жизнь с этим?
— Нормально живёт. Перестань дурачиться!
Но остановить Юльку было невозможно. Она видела смешное во всём. Ей даже комедии не надо было смотреть. Она и так всё время хохотала.
— Раденька, шо дурненька, — бурчала поначалу Галина Геннадиевна. — Вы бы видели, что она в свадебном салоне устроила! Скакала чёртиком, застревала в кринолинах, корчила рожи зеркалам.
Вера с Таней не удивлялись. Сами видели, что невеста еле выдержала весь официоз в загсе. Едва поставив подпись в положенном месте, умчалась под звуки марша Мендельсона и, уткнувшись лбом в гипсовый медальон с купидоном, хохотала до изнеможения. Так они и на всех снимках изображены, преисполненные торжественностью гости и смеющаяся невеста.
Молодожёны купили квартиру в областном центре. Славка за компьютером зарабатывает, а Юлька открыла студию анимации. Уже имеет несколько дипломов за свои работы, и заказов на рекламные ролики полно. Родилась у них Кирочка, такая же смешливая, как мама. И в роддоме до сих пор вспоминают хохочущую роженицу.
Всё в порядке и у старших Кушнарёвых. Вот только Галины подружки никак успокоиться не могут:
— Кто бы мог подумать, что из нашей крутой, жёсткой Галки такая свекруха получится! Все невестки у неё золотые. То ли ей так повезло, то ли мы в Галине чего-то не поняли. Ну прямо чудеса!