В эту черную степь под Луной золотой,
Обнимая коня шею с шелковой гривой,
Распластаться в намет, и над самой землей
Пролететь сильной птицей, шальной и красивой.
Пробивая кордон, и сметая врагов,
Перепачкав копыта кровавой росою,
Растоптать чью-то плоть и безмолвных богов,
Направляя копье беспощадной рукою.
Будет конь вороной на костях танцевать,
Красным глазом косить, и зубами вгрызаться,
Будет Смерть за плечом страшно так хохотать,
И гуденьем тугим тетива огрызаться.
Им уже не уйти, не сомкнуться спиной,
Волчьи шкуры трещат под огнем и металлом,
Вот еще одна тень перечеркнута мной,
Расшибаясь о землю звериным оскалом.
Я спешу, и в галоп, в непроглядную тьму,
Мне добыча нужна, в этом, собственно, дело —
Я так долго искал и сегодня найду
Эти ночи-глаза, это тонкое тело…
Словно бешеный ветер мой конь удалой,
Я его то спущу, то сдержу для забавы,
Твои черные волосы цепкой рукой
Я рвану на себя, опрокину на травы.
Будешь биться в силках моих каменных рук,
Свои острые зубы, вонзая мне в тело,
Лишь дыханье и сердца испуганный стук,
И глаза как озера — без дна и предела!
Но иначе нельзя — ты волчица, я — пес!
Ткань трещит, расползаясь от края до края,
Я тебя приручаю жестоко, всерьез,
Привыкая к тебе и тебя изучая…
Закричала как птица — ворвался, сломал,
Эхо глохнет, и слезы — к вискам ручейками:
Я теперь твоим волком единственным стал!
И что было — забыто, что будет, то — с нами…
На груди твои волосы — черный раскат,
Ты уснула, прижавшись промокшей щекою,
Скоро будет рассвет, за рассветом — закат,
Я боюсь шелохнуться под спящей тобою.
Конь устал отдыхать, конь торопит домой,
Подожди, вороной, от тебя не убудет!
Я сегодня вернусь с молодою княжной,
И, наверно, простит и, наверно, полюбит…