—Я написал про дождь в пустыне, о земле, которая ждёт воды, о любви и тоске. У суфиев есть идея, что романтическая любовь-это аналог философской тоски. Любовь к женщине, а на самом деле любовь к богу. Мне понравилась эта мысль. Для суфиев (исламских мистиков) было обычным делом излагать свои взгляды через поэзию, так, что европейцы не могли отделить в их трудах искусство от богословия. Многие суфии считали, что наш мир иллюзорен, а истина приоткрывается человеку лишь в снах и видениях. Вот и герой «Desert Rose» занят пересказом собственных снов, пробуждения его лишь отвлекают: «Я просыпаюсь впустую». Я вдохновлялся и любимым романом Фрэнка Герберта «Дюна» главному герою которого, Полу Атрейдесу, снилась песчаная планета Арракис и девушка Чани, которую ему предстояло там встретить и взять в жены. Забавно, но и Пол Атрейдес, и я родом из противоположных пустыне миров: первый-с покрытой океанами планеты Каладан, второй-с окруженной водой Англии. Песня была закончена, но результат не понравился мне. Я переслушал запись, но ей не хватало подлинности, родного голоса-в ней был лишь я, играющий роль… Тогда-то в Париже я нашёл Чеба Мами, звезду алжирской музыки «раи», а через две недели мы встретились в Италии для записи дуэта.

Мами приехал и просто начал петь, ещё не увидев уже написанные слова песни. Получилось здорово! Я подошел к нему и спросил: «О чем ты поешь?» Он ответил: «О тоске». «Так это ведь то, о чем я написал!» воскликнул я. Может быть-это совпадение, но музыка продиктовала нам одно и то же и теперь это звучит так, словно он начинает песню, а я будто бы перевожу то, что он поёт.

Композиция «Desert Rose» это первый дуэт западного артиста и арабского исполнителя. Поначалу на европейских радиостанциях её сочли слишком восточной и отказались ставить в эфир. Ремиксы «Пустынной розы» несколько месяцев играли в клубах, а потом ее использовали в рекламе машин «Jaguar» (смеётся). Только тогда, спустя почти год после выхода, она и попала в мировые чарты, и её услышали и Восток, и Запад, и Север, и Юг.