Она любила все хрупкое и неуловимое, как бабочка. Она сама ему напоминала красивого мотылька, дерзко летящего на свет. Никто не знал, как завладеть ее сердцем. Одни давили на неё и ломали крылья, другие так громко кричали о своей любви, что она пугалась и старалась как можно скорее улететь от них. А он просто давал ей то, что она больше всего любит, ничего не обещая и не пытаясь ее поймать. Рядом с ним она чувствовала себя бабочкой, уютно устроившейся на апельсиновой кожуре и попивающей в безопасности сладкий нектар, оставшийся ровно в таком количестве, чтобы полностью насытить её. Она понимала любовь как свободу. Свободу иметь возможность улететь в любой момент, но с радостью выбрать — остаться…

И всё-таки, я верю в то, что настоящая любовь не проходит. Проходит простуда, насморк, или ещё какая хворь, а любовь никогда. А если что-то в твоей жизни и прошло, то это точно не она. Это болезнь, от которой однажды ты излечился. От любви нет лекарства, да и не нужны они. Если чувства настоящие, они не выветриваются, словно духи из открытого флакона, а только крепнут с годами. Это страсть проходит, а истинная нежность нет. Она селится в сердце на всю жизнь, иногда спрятавшись в его уголках или складочках души, но обязательно рвётся наружу. Нет, любовь не проходит, проходят истерики, психи, утихают ссоры, стирается всё временное и ненужное, а она остаётся. Навсегда.

Настоящая нежность, она тихая и даже немного печальная.
Это лёгкие касания рук, робкие взгляды и поцелуи в макушку. Она не хранится в словах, а скрывается в незатейливых жестах, когда тебя укрывают ночью одеялом, притягивают к себе во время разговора и подливают тёплого чаю в твою любимую кружку.
Когда дуют зимой на твои озябшие пальцы, чтобы их согреть и убирают спутанные дерзким ветром непослушные волосы с твоего лица.
Нежность нельзя объяснить, она исходит прямо из сердца и всегда выдаёт любовь, как бы та ни старалась спрятаться от посторонних глаз.
Настоящей нежности много не бывает, ею нельзя навредить, в ней нуждаются все от мала до велика.
Даже бабочка жаждет слоновьей дозы нежности, она просто об этом не говорит.