АРТИСТЫ-КОЛЛАБОРАЦИОНИСТЫ

На французском телевидении состоялась премьера новой документальной ленты «Оккупация без выходных. Артисты во время войны» режиссеров Ива Риу и Филиппа Пушена. Фильм посвящен артистической жизни Парижа в военные годы — теме, о которой французы предпочитают не вспоминать.
Снимали кинофильмы, ставили пьесы, выступали певцы, жизнь била ключом в кабаре, раздевались стриптизерши, а бордели перешли на круглосуточную вахту — этими словами резюмирует четыре года фашистской оккупации Парижа Ив Риу.
«Когда я увидела свастику на улице Риволи, то выпила по такому случаю рюмку красного вина», — делилась радостью знаменитая актриса Арлетти со своим другом, драматургом, режиссером и актером Саша Гитри. «Поскольку мы не можем выставить немцев вон, лучше принимать их у себя», — ответил Саша Гитри, который тут же получил разрешение от немецких властей открыть театр. Гитри с легкостью «обворожил» самого Геринга, а с немецкими офицерами пил шампанское в фешенебельном парижском ресторане «Максим». Надо сказать, что Саша Гитри занимает особое место в истории парижского театра. Он появился на свет в 1885 году в Санкт-Петербурге, в семье французского актера Люсьена Гитри — тогдашней звезды Михайловского театра. Его крестным отцом был сам Александр III — отсюда и имя Саша.
«Культурная стратегия» Третьего рейха в отношении Франции, отмечает историк Паскаль Ори, заключалась в том, чтобы поддерживать в стране спокойствие и не лишать галлов привычных радостей жизни. Этой цели служили, в частности, увеселительные заведения, которые посещали и французы, и отправлявшиеся на Восточный фронт немцы.
«Поймут ли меня, если я скажу, что оккупация была невыносима, но мы к ней замечательно приспособились?» — задавался вопросом вождь экзистенциалистов Жан-Поль Сартр. Как ни в чем не бывало знаменитый левый философ и его жена-единомышленница Симона де Бовуар продолжали издавать свои книги и ставить пьесы.
Оказывается, что четыре года, проведенные под немецким сапогом, содействовали расцвету французских талантов. В первую очередь это касается кинематографа. До войны родина мирового кино переживала застой. Выбраться из него помогли немцы. Сам Геббельс создал французскую киностудию «Континенталь», которая на немецкие деньги сняла около трех десятков фильмов. «Я распорядился, чтобы картины снимали легкие, пустые и по возможности глупые», — откровенничал Геббельс. Распоряжения, к великому возмущению главного идеолога фашизма, не всегда выполнялись. Именно в те годы Арлетти — правда, не в «Континентале» — сыграла свои лучшие роли в лентах «Вечерние посетители» и «Дети райка» Марселя Карне.
Процветали при немцах и выдающиеся представители французского шансона — Морис Шевалье, Шарль Трене, Тино Росси, Фернандель. Наконец, фашисты-меломаны бережно поддерживали Парижскую оперу, главной звездой которой был в те годы легендарный Серж Лифарь.
Француженки, признают авторы фильма, не могли устоять перед доблестными и галантными арийцами в красивых военных формах. По сравнению с ними французы-солдаты в нелепых беретах выглядели просто смешными.
Конечно, ни в коей мере нельзя безоговорочно обвинить всех французов в потворстве победителям. Выяснилось, что круглосуточно работавшие дома терпимости нанесли серьезный урон завоевателям, которые подцепили в их стенах мучительные венерические недуги. Именно в борделях появились первые «микробы» Сопротивления, иронизировал французский академик Жорж Дюамель. Он предложил после победы представить к наградам путан, наиболее отличившихся в распространении заразы среди фашистов.
Час расплаты для артистов-коллаборационистов настал после разгрома Германии. Саша Гитри арестовали, обвинили в «сговоре с врагом», но вскоре освободили «за отсутствием улик». Арлетти, которая тяжело переживала разлуку со своим любовником — немецким офицером Гансом Сорингом, стала символом «горизонтального сотрудничества» с оккупантами. Актрису, продержав недолго в заключении, отпустили. Ее бывшему любовнику повезло меньше. Немецкое правительство после войны отправило Соринга консулом в Леопольдвиль (ныне Киншаса), где он стал жертвой крокодила. «Оккупация была одной из метаморфоз человеческой комедии», — заключает Ив Риу.