А Соломон был прав — прошло, пережила и это.
Всё в одиночку, молча, ну и пусть. Так даже легче.
Переболело, исковеркало, ушло и к лету
Обещаны обновки чувств на голенькие плечи.
Душа, как колокол — внутри тиха-пуста как будто,
Но только тронь — легонько, искренне и честно, чисто
И зазвучит единственной мелодией кому-то,
Забрезжит свет невиданный в её «диннн-доннн» игристом.
И вдруг окажется, что в темноте совсем не страшно,
Что в одиночестве не пусто, в тишине — созвучно.
И всё стоит упрямо хрупкая судьбина-башня
На берегу высоком, там, где у реки излучина.
Над ней — стрижи и ласточки, и небо синей правдой,
И наизнанку — ночь, и прочно узелками — звёзды,
И звук немой души… И больше ничего не надо,
Лишь только осознать к рассвету, что и жить — не поздно…