— Ты что, втыкаешь? — спросила она.
— А что, надо всунуть? — спросил он.
— Нет, это не гуманно, — сказала она.
— А палка о двух концах, смотря как на это смотреть, — сказал он.
— Все Вы, мужчины, втыкаете не глубоко! — засмеялась она. — Втыкаете, а потом — тыкаете, тыкаете, тыкаете!
— Да, мы втыкаем, а потом тыкаем, тыкаем, тыкаем, — согласился он, но вдруг стал импотентом.

— Не трись носиком о что-попало! — говорил я коту, но кот не понимал по-человечески.
— А зачем ты обо всё трёшься? А чтобы что? — спрашивал я у кота.
Но кот терся обо все беспричинно.
Человеку никогда не постичь, о чем думает животное, тем более кот. А может, есть какая-то причина, зачем тереться?
И вот однажды я тоже начал тереться. Тереться об одежду, тереться о шторы, тереться о прохожих на улице — тереться обо все.
Может, я стал котом?
А еще говорят, что за это можно получить по мордасам. Но я не верю в такие слухи. Люди добрые!

Клава сыграла на опережение. Она надела короткую юбку и чёрные чулки. Но Борька смотрел ей на грудь. На груди висела мягкая игрушка.
Вдруг Борька жадно цапнул игрушку, и игрушка запищала «аааа».
— А я? Меня цапать надо! — возмутилась Клавка.
— Была бы ты плюшевая, я бы ещё подумал, — сказал Борька и от радости сам запищал.
Вдруг Борька очутился на шее у Клавки в виде мягкой игрушки. Маленький медвежонок забавно нырял в декольте и хитро выползал, очерчивая полукруг…
Утром Борис гордо положил игрушку в ящик стола. Еще одна, трофейная, пополнила его коллекцию!