Что-то вчерашнее осталось в сегодняшнем дне:
то ли осколок кувшина, то ли знамени лоскуток,
то ли просто сознание, что свет-это свет,
то ли водоросль, всплывшая из аквариума ночи,
волокно, не желающее засыхать,
то ли воздуха вздох золотой.
Что-то прошло, но длится,
медленно растворяясь,
погибая под жгучими стрелами воина-солнца.
И в самом деле: если
не застряло ни крошки вчерашнего
в ослепительном полновластье
деспотичного дня,
в котором мы нынче живем,
то зачем же тогда,
заложив немыслимый чайкин вираж,
он вдруг резко метнулся назад, как будто колеблясь,
как будто желая смешать свою синеву,
с угасающей синевой?
Отвечаю.
Глубоко, в сердцевине света
ходит по кругу твоя душа,
то истончаясь до исчезновения,
то разрастаясь в набат.
Зазор между смертью и возрождением не так уж велик,
и не так уж непроницаема грань.
Свет — кольцо,
он кружит и кружит,
и мы вместе с ним.