Костик вышел их подъезда и огляделся в поисках знакомых пацанов, но улица была
пуста. Сплюнув под ноги для независимости (в этот раз получилось
гораздо лучше, чем всегда), мальчик обогнул дом и присел возле зарешеченного
подвального окна и развернул целлофановый пакетик, в котором лежала
половинка оставшейся от обеда котлеты.
— Кс-кс-кс…
Серая кошка непривычно долго не показывалась.
— Муся, Муся, кс-кс-кс…
Подождав и позвав еще немного, Костик аккуратно положил котлетку на край
отдушины, свернул пакет и побежал играть на школьный двор.
Через полтора часа взмокший и запыхавшийся мальчишка вернулся к отдушине с приятелем Виталькой.
— Вот тут. Я ее каждый день кормлю, у нее котята. А сегодня не пришла.
— Мышей, может, ловит?
— Какие мыши, тут их сроду нет. Крысы если только, и то вряд ли. Говорю, котята
у нее, случилось, может, что…
В этот момент их подвала донесся звук — скрежет, хруст и какое-то чавканье.
Ребят как ветром сдуло.

Стоя за углом дома и переминаясь с ноги на ногу, мальчики таращили друг на друга
глаза и боялись сказать слова, что вертелись на языке. Наконец
Виталька решился:
— Там что-то сидит. Стопудов оно твою Муську схряпало. Вместе с котятами.
Костик задохнулся… Потом схватил Виталика за рукав курточки и горячо зашептал:

— Надо полицию позвать. А вдруг оно наружу вылезет. А у полиции все ж оружие
есть — пистолеты. И спецназ тоже надо — у них автоматы и газ! а Муська, может, и жива — запряталась от него!
Мальчишки припустили к магазину, где работала Виталькина мать.
Еще через полчаса у двери в подвал, кроме Костика с Виталькой, собрались соседи,
толпа ребятишек и несколько собак. Подъехал милицейский Ford Transit.
— Так, господа, пропустите. Где ключи от подвала?
— Какие ключи, там гвоздь загнутый двери держит.
Двое полицейских отогнули гвоздь и вошли в подвал. Третий стал опрашивать
жильцов:
— Кто вызвал полицию? Почему решили, что там убийца?
— Деденька, там кто-то стонет и хрустит, и чавкает!
— Все понятно. Ты, парень, понимаешь, что за ложный вызов твои родители штраф
заплатят?
— Как за ложный? Ничего не ложный, там правда кто-то есть!
Полицейский хмыкнул, и в это время открылась подвальная дверь, из которой
высунулось что-то серое, лохматое и невыносимо смердящее. Охнув, толпа
подалась назад. Серое-лохматое шагнуло на свет, поддерживаемое полицейскими, и зажмурило глаза. В его лапах сидела и жмурилась серая же кошка.
Лохматое ласково поглаживало ее по ушастой голове. Полицейские посадили существо
на лавку и отряхивались. Костик, не веря глазам, бросился вперед:
— Муся! Мусенька! Живая!
— Твоя, что ли, сынок? — голос у лохматого был хриплый, как у человека, который
давно не говорил.
— Дддда… Я ее каждый день кормил…
— Хы! Не ты один. Много вас, ребятишек, бегало. И ее, и меня… Спасибо тебе,
мальчик.
Лохматый человек подал кошку Костику и вдруг заплакал. Он размазывал слезы по грязному лицу и благодарил Костика и неведомых ребятишек в его лице
за то, что не дали ему умереть с голоду, когда он лежал в подвале, куда его
кинули «дружки», со сломаными ногами.
— А кошка эта рядом со мной лежала, я ее котят грел. А она мне приносила, что
могла, в зубах. Так и выжили. Зимой холодно было. А мы выжили.
Спасибо, сынок…