Солдатским сапогом пыля,
Шёл сорок первый год.
Под ним — Голландская земля,
Концлагерь «Амерсфорт».
Сюда везут особый груз:
Кого здесь только нет —
Словак, испанец, серб, француз,
Поляк, бельгиец, швед.
Но продолжается сезон.
И, как эксперимент,
Был специально завезён
Отборный контингент.
Прижатый нос, с прищуром взгляд
Из-под припухших век —
Что европейцу говорят
О нации «узбек»?
С востока — с линии атак —
Приехал тот вагон.
Людей сгрузили не в барак,
А словно скот — в загон.
Там голову не спрячешь в тень,
Еды не принесут.
И лишь побои целый день,
Да непосильный труд.
Задача, вроде бы, проста —
Иных тут нет идей —
Свести до уровня скота
Измученных людей.
Узлом смертельным завязать,
Дух превращая в шлак!
Потом арийцам показать,
Мол, разве это «враг»!
И вот, как было решено, —
- Расчёт на эпатаж —
Туда приехало кино,
Чтоб сделать репортаж.
За ним, к загону напрямик —
«Вершителем судеб» —
Подъехал серый грузовик,
В котором… свежий хлеб!
Команда «Начали!» звучит.
«Сдавайся, рус! Капут!»
Буханка свежая летит
В голодную толпу…
Теперь, Голландия, смотри
И потирай висок,
Как будут драться дикари
Друг с другом за кусок!
Но что-то вдруг пошло не так.
Сценарий подкачал.
Ни грубой ругани, ни драк
Никто не замечал.
Один — оборван, весь в пыли —
Из молодых бойцов
Спокойно поднял хлеб с земли,
Склонил к нему лицо.
Хлеб — это больше, чем еда.
Не поделиться — грех!
Солдат буханку передал
Тому, кто старше всех.
— Будь справедлив! — Аллах учил, —
— Спасёшь и Дух и Плоть!
В итоге каждый получил
Заветную щепоть.
Шеф раздосадован, взбешён:
Печальный прецедент,
Что так провально завершён
Его эксперимент!
«Туземцы варварских племён»
Вдруг одержали верх!
О, как ужасно посрамлён
«Великий Третий Рейх»!
Их расстреляют там, в лесу,
Где сырость, глушь и мрак.
В могилу общую снесут,
Зароют кое-как.
Но память к нам из тех глубин
Упрямо строит мост:
Их было ровно сто один,
Стоявших в полный рост.