`
Каждый раз ты уходишь в осень, пробормотав: «Дела…»
Не дожидаясь криков, мол, я б тебе родила, я ж тебе отдала
юность ли, девственность, пару ли лучших лет,
ради тебя я бросила танцы, гимнастику, йогу, цигун, балет,
потеряла подругу или подруг… Всю эту чушь и муть
ты оставляешь за дверью, не желая нужное подчеркнуть.
Проведя пятерней по кудрявой башке, слов пронзительных не ища,
ты слетаешь по лестнице камнем, так, будто бы дверь праща…
Дверь праща, конечно, а ты то ли камень, то ли Давид,
но кого в наше время это действительно удивит?
Та же осень на улице, у тебя все тот же богемный вид.
В две недели щетина давно считается бородой,
дни текут между пальцев, водкой текут, водой,
осень смоет песчаный замок, как долго его ни строй,
ты опять выбираешь между студенткой и медсестрой,
выбираешь, кто будет врать маме, мол, я с ним живу, жених…
Черт возьми, почему ты ночуешь всегда у них?
В двадцать пять — ни работы толком, ни правильного пути,
только двадцать семь метров хрущевки, чтоб было куда уйти,
если с этой не выйдет, и не срастется с той…
Через месяц наступит… Какой? Девяносто шестой?
Новой девочке верится, будто бы счастлив он будет и долог, но
в этот раз из подъезда ты выйдешь через окно,
напоследок махнув нам, оставшимся, черным крылом плаща…
Все мы камни. Давидовы камни. И всякого ждет праща.
© Мамай _07