Знаете, а я люблю свои недостатки. Они придают легкую безуминку, перчинку. Вот, например, матюги. Вам кажется, что яругаюсь как сапожница, а для меня — это особый вид искусства. Сложить их втакую фразу, чтобы вышло смешно и не пошло. Я ведь с детства в газетах ошивалась, а там совсем не по-французски изъясняются.
Моя первая редакторша Ирина Анатольевна сидела в громадном кабинете в клубах дыма дешевых сигарет с ароматом вишни. Она говорила: «Ничего невозможного нет! Поставь этого м%дака к стенке и задери ему юбку!»
Я пила портвейн «777″ с членами редколлегии и училась грамотно писать. По утрам на моем столе частенько лежало пьяное тело Олега из соседнего кабинета, который за неимением собственной квартиры жил прямо в редакции. Где и как он умудрялся купаться, для меня загадка.
„Избегай витиеватых фраз, это раздражает читателя, -говорила редакторша. — Простота языка — результат ясности мысли!“ С тех пор я изъясняюсь просто. Вместо: „Ну почему у меня никак не получается вдеть эту нитку в иголку“ я говорю сакраментальное: „Бл%дь!“
Правда, вокруг так много совершенно нормальных приличных людей, что я иногда смущаюсь. А они так пальчиком тебе между грудей — тык:"Нехорошо ведешь себя, Ирочка, аморально!»
А я предпочитаю, чтобы все по-честному было. В жизни ведь невсегда смешно. Бывает еще стыдно, страшно, противно… Люди убивают друг друга, дети болеют раком, жены изменяют мужьям, а Синди Кроуфорд какает, прикиньте. И это все — проявления жизни. Экскременты, кстати, в первую очередь.
Смотря как к этому относиться. Мне, например, нравится все: и красота, и уродство. Все интересно! Все особенно! Каждый усик на лице бомжа, каждая капелька пота Гарика Сукачева…
В том же дерьме кто-то видит лишь зловонную кучу, которая будет смыта в канализацию. А кто-то — совершенно чудесный продуктжизнедеятельности красивого человека, который удобрит землю, где вырастут подсолнухи. Или плесень: для кого-то — гниль, а для кого-то — пенициллин. Поэзия!
И еще. Я вот боюсь не маньяков и дефолта. Мне страшно стать очень умной и скучной. Все знать и ничему не удивляться. А вы чего боитесь?