О на шла по жизни бестрашно
Д ержась за руку, дитя Бога
И не было крыши, но было
Н ачало-стержень данный от Бога
О сень ждала безудержно
Ч ередой оттепель встречала
Е ле еле порой выживала
С олнечным светом раны врачевала
Т ропинки лесные все знала
В одиночку с ветром гуляла
О т людей уединения искала

Как часто моська мнит себя слоном, тебе не сосчитать, но всё же, всё же,
давай рукой на лающих махнём, пошли им, Боже, больше дней погожих.
В пути, дружок, всегда найдутся те, кто судит скороспело, да и ладно, шагай вперёд по нужной полосе, а биться с каждым глупо и накладно.
Под градом сплетен, про кого их нет, делись добром, о ближних не судача,
хранить в себе свой изначальный свет —
важнейшая, наверное, задача.

[Сын мой!] если ты мудр, то мудр для себя [и для ближних твоих]; и если буен, то один потерпишь. [Кто утверждается на лжи, тот пасет ветры, тот гоняется за птицами летающими: ибо он оставил пути своего виноградника и блуждает по тропинкам поля своего; проходит чрез безводную пустыню и землю, обреченную на жажду; собирает руками бесплодие.]

Только своими руками мы можем ухватиться за случайные возможности и получить максимум из всего, что мы встречаем на своем пути.

Над мертвенно-белым полем, воронья надрывный траур,
Учит мать стеречь добычу замерзающих волчат,
«Это кто же, в час рассветный, небольшим обозом правит,
Чьи останки под рогожей кони хмурые влачат?!»

«Саша, милый! Уж не ты ли, охладев к земным печалям,
Руки бледные раскинул на соломе ледяной?!
Этот выезд — путь финальный, до реки четыре мили,
Той, что скроет лоб высокий под студёною водой!»

Помнишь, как с бароном Толем, пробиваясь сквозь торосы,
Славу Родины умножил картой северных широт,
По Т…
… показать весь текст …