У нас так заповедно пропадать,
когда приходит общая беда,
когда от новой боли крепнет дух,
и новые стихи родятся вслух.
Затем что русский Бог в своей земле
звучит как избы, как «братиш, налей»,
как сонные глаза в дворах глухих,
и женщина-любовь проходит в них.
Звучит одной протянутой рукой
в толпе окостеневшей и глухой,
нательным крестиком, зажатым у груди,
и словом матери: «ребенка не буди».
Звучит людьми, а значит люди есть,
их родина березовая здесь —
где пили, пели — прадеды, отцы,
где речки светлоглазы от пыльцы,
где сын родной игрушку мастерит,
и у него — на твой похожий вид,
где теплую любимую — под бок,
где в сердце оживает русский Бог.