В город заходят войска —
Снова охота на ведьм:
«Где твой намордник, пацак?!
В клетку! И тихо сидеть!»

И, откровенно дивясь,
По необъятной стране
Едет, закутавшись в плащ,
Всадник на белом коне.

Толпища падают ниц,
Всадник смеется в ответ:
Он по Земле колесит
Многие тысячи лет,

Ужас собой наводя,
Сея Великую Тьму…
Это впервые, когда
Сами взывают к нему.

Лезет из кожи Гарант —
Годен и пряник, и кнут,
Чтоб люд смотрел на экран,
А не на курсы валют.

Брешет болтун заказной:
«Гнев и стенанья смешны —
С важностью битвы с Чумой
Разве сравнятся гроши?!»

Слышится грозный приказ:
«Живо по нарам, ботва!
Кто вспоминает сейчас
Жалкие ваши права?!»

Щерится ушлая мразь:
Волки, казаки, попы,
Дабы к кормушке припасть
Именем гордым Чумы.

Гнусно визжит интернет,
Ржавым ножом по стеклу,
Есть «супергрипп» или нет…
Шредингер курит в углу.

Легкий нажим всколыхнул
Сонмы кошмаров ночных,
Глушит истерики гул
Топливной эхо войны.

Всадника память шалит:
Было, как будто, уже…
Только в ту пору хохлы
Ставились выше грошей,

Всюду искали врагов.
И легковерию масс
Брат удивлялся его,
Рыжего в стойле кормя.

Глупость страшнее Чумы!
Мор на дворе? Что за бред?!
Если не тащат гробы,
Значит, опасности нет!

Чем мотивирован страх,
Давящий грудь, словно жгут?
Ах, говорят в новостях?..
Точно не на… т!

Ложь, воровство, геноцид —
Цели провластных кантат —
Всадник готов объяснить,
Только кому объяснять?..

Черные хаты квартир,
Красная зона извне,
Путин спасает весь мир…
Всадник на белом коне

Сплюнул в дорожную грязь
И поскакал на закат,
Где, без работы томясь,
Дни коротал третий брат.

Горе-квиритов опять
Бросит кремлевский герой,
Как бы помягче сказать…
С голой п… оправкой одной,

Кончатся деньги, харчи…
Время подняться опять
Брату с постылой печи
И вороного седлать.