В город заходят войска —
Снова охота на ведьм:
«Где твой намордник, пацак?!
В клетку! И тихо сидеть!»
И, откровенно дивясь,
По необъятной стране
Едет, закутавшись в плащ,
Всадник на белом коне.
Толпища падают ниц,
Всадник смеется в ответ:
Он по Земле колесит
Многие тысячи лет,
Ужас собой наводя,
Сея Великую Тьму…
Это впервые, когда
Сами взывают к нему.
Лезет из кожи Гарант —
Годен и пряник, и кнут,
Чтоб люд смотрел на экран,
А не на курсы валют.
Брешет болтун заказной:
«Гнев и стенанья смешны —
С важностью битвы с Чумой
Разве сравнятся гроши?!»
Слышится грозный приказ:
«Живо по нарам, ботва!
Кто вспоминает сейчас
Жалкие ваши права?!»
Щерится ушлая мразь:
Волки, казаки, попы,
Дабы к кормушке припасть
Именем гордым Чумы.
Гнусно визжит интернет,
Ржавым ножом по стеклу,
Есть «супергрипп» или нет…
Шредингер курит в углу.
Легкий нажим всколыхнул
Сонмы кошмаров ночных,
Глушит истерики гул
Топливной эхо войны.
Всадника память шалит:
Было, как будто, уже…
Только в ту пору хохлы
Ставились выше грошей,
Всюду искали врагов.
И легковерию масс
Брат удивлялся его,
Рыжего в стойле кормя.
Глупость страшнее Чумы!
Мор на дворе? Что за бред?!
Если не тащат гробы,
Значит, опасности нет!
Чем мотивирован страх,
Давящий грудь, словно жгут?
Ах, говорят в новостях?..
Точно не на… т!
Ложь, воровство, геноцид —
Цели провластных кантат —
Всадник готов объяснить,
Только кому объяснять?..
Черные хаты квартир,
Красная зона извне,
Путин спасает весь мир…
Всадник на белом коне
Сплюнул в дорожную грязь
И поскакал на закат,
Где, без работы томясь,
Дни коротал третий брат.
Горе-квиритов опять
Бросит кремлевский герой,
Как бы помягче сказать…
С голой п… оправкой одной,
Кончатся деньги, харчи…
Время подняться опять
Брату с постылой печи
И вороного седлать.