Израильский альпинист Надав Бен Йегуда не дошел до вершины Эвереста не из-за того, что у него не хватало сил и не из-за противных метеоусловий, на то была одна очень важная причина.
Когда Надав начал восхождение, по пути он обнаружил двух уже знакомых альпинистов. Они оба были мертвы. Затем он встретил еще одного — живого. «У него не было кислородной системы, — вспоминает Надав. — Этот человек лежал в ледяном разломе без сознания, полностью окоченевший — было 60 градусов ниже нуля. Я попытался привести его в чувство и понял, что это тот самый турецкий альпинист, с которым мы играли в настольные игры и говорили о политике в базовом лагере. За ночь до этого я предупреждал его, чтобы он не поднимался, но он сказал что-то о своей мечте и отправился наверх в одиночку.
По расчетам Надава, до вершины оставалось идти меньше четырех часов. «У меня пульсировала мысль: иди наверх, сделай снимок с флагом, сразу спускайся обратно, — рассказывает Надав. — А потом я понял, что Айдын слишком плох, что он не доживет до моего возвращения. Ситуация была в любом случае проигрышная: я поднимусь на гору с осознанием, что не сделал для этого человека того, что мог. А если начну спускаться вместе с ним, то не только потеряю свою возможность забраться на вершину — я могу вообще не дойти живым. Все эти размышления промелькнули в доли секунды. Но во время службы в израильской армии нас учили никогда не оставлять человека в беде».
Надав привязал альпиниста веревками к себе и начал спуск. «Полчаса спустя сломалась моя кислородная маска, — рассказывает Надав. — С этого момента у нас обоих не было кислорода, и я чувствовал, будто кто-то затягивает ремень на моей шее. Мне пришлось снять перчатки, чтобы ненадолго отвязать Айдына. И затем я понял, что не могу надеть перчатку. Мои очки и глаза застилало снегом. Я посветил на руку фонарем и увидел, что она почернела от холода. Все пальцы остались в том положении, в котором они держали веревку — и оставались в нем следующие полтора года».
Надав тащил Айдына на себе 31 час — до лагеря, где были люди. Каждое мгновение он заново решал для себя, правильно ли поступает. «Я все время думал о том, что просто не смогу дойти. Даже мысленно попрощался со своей семьей, — говорит он. — Примерно за 100 метров до лагеря, в полной темноте, лед подо мной начал трескаться, я упал в разлом, ударился головой и потерял сознание. Даже сейчас, когда я закрываю глаза, я вижу перед собой людей, которые светят мне фонариком в лицо и вытаскивают меня. Я не могу найти слов, чтобы описать, каково это — когда тебя несут на руках после таких трудных, болезненных дней».
Израильтянин спас турка, лишив себя возможности достичь своей цели. Человечность выше самой высокой вершины в жизни.