4 (17) апреля 1912 года власти расстреляли мирных рабочих на Ленских приисках. Шествие семьями и без оружия закончилось кровью. Через неделю с трибуны Госдумы врали, что «потерявшая рассудок, под влиянием злостных агитаторов, толпа набрасывается на войска, тогда войску не остается ничего делать, как стрелять. Так было и так будет впредь».
В апреле 1912 году на золотых приисках Ленского золотопромышленного товарищества в районе города Бодайбо на притоке Лены, реках Витиме и Олёкме возникла стихийная забастовка. Рабочие получили некачественное мясо. Версии этого разнятся: от протухшего мясного продукта до нечто похожего на конский половой орган, выданный в продуктовой лавке. Однако все равно какая-то непригодная для пищи еда оказалась на столе, что стало последней каплей. Рабочие не выдержали.
Люди жили в чудовищных условиях: каторжный труд, отвратительные жилищные условия, никакой медицинской помощи и обман со стороны работодателя, «от которого рабочие попадали в полную кабалу».
Добравшись до Бодайбо, они подписывали договор о найме, как правило, толком его и не читая. Потом оказывалось, что в нем не было никакой специализации, что позволяло администрации переводить подчиненного на другую работу. По договору рабочий день с 1 апреля по 1 октября длился 11,5 часа (в остальное время — на полчаса меньше). Время пути от казармы до шахты не считалось рабочим, хотя расстояние между ними было несколько километров. Кроме того, только 28,6% своей зарплаты рабочие получали наличными. Четверть заработка до конца операционного года находилась в обороте владельцев приисков, ещё почти половину выдавали продуктами и вещами по завышенным ценам из корпоративной лавки.
Красочно быт рабочих описал побывавший на приисках адвокат Алексей Никитин:
«Рабочие казармы представляли из себя нечто из ряда вон выходящее в отношении своей антигигиеничности и неудобства для живущих в них. Уже один внешний вид многих из них вызывал опасение за судьбу обитающих в них: стены покривились и поддерживались подставками, в стенах и крышах щели, вместо вентиляторов — в стенах прорублены дыры, заткнутые тряпьем, окна с разбитыми стеклами… Плита — центр казармы. Это — общая кухня, прачечная, сушильня. На плите чугунки с пищей, парится белье, над плитой на жердях сушится белье, пеленки, портянки, валенки, мокрая рабочая одежда. Густые испарения поднимаются от плиты, соединяются с испарением тел, испорченным дыханием воздухом — и в казармах образуется невозможная атмосфера».
Рабочие жилы скученно. В каморку к семейным подселяли холостых — «сынков»:
«За уход „мать“ (так называли „сынки“ ухаживавшую за ними женщину) получает по 3 рубля, повышая своим заработком скудный заработок мужа. Но, говорят, на почве этих услуг часто возникали совершенно не материнские отношения к „сынкам“. Семейные рабочие всегда с волнением рассказывали об институте „сынков“, и одним из требований забастовки было разделение казарм на семейные и холостые».
Рабочие добивались 8-часового рабочего дня, запретов на увольнение зимой и на принуждение женщин к труду, повышения зарплаты и ее полной ежемесячной выплаты, отмены штрафов, незамедлительного оказания медпомощи, 100% оплаты дней, пропущенных из-за болезни по вине работодателя, увольнения 27 наиболее ненавистных служащих.
Забастовка носила мирный характер, но владельцы приисков, отказавшись выполнять требования, попросили иркутского губернатора прислать солдат. Из Иркутска приехал помощник начальника жандармского управления ротмистр Н. В. Трещенков. В ночь на 4 (17) апреля на Надеждинском прииске были арестованы члены центрального стачечного комитета, что очень возмутило рабочих. Три тысячи человек отправились семьями и без оружия к месту, где располагалась администрация.
Их встретил ротмистр Трещенков с солдатами. Шедшие первыми остановились и подали заявление. Прогремел залп. Одни рабочие бросились прочь, другие упали на землю. Никаких агрессивных действий они не предпринимали, стрельба продолжалась. 117 человек получили пулю в лежачем положении, 69 — в спину. Общее число жертв — 270 убитых и 250 раненых.
11 (24) апреля в Госдуме министр внутренних дел Макаров лгал о причинах расстрела:
«Результаты праздного шатания многотысячной толпы, агитируемой подстрекателями, проявились… во всей силе. Толпа останавливала пассажирские поезда, оказывала сопротивление при попытках к выселению по исполнительным листам судебных мест, не допускала вовсе некоторых рабочих стать на работу… Предварительным следствием установлено, что цель скопища 4 апреля заключалась в том, чтобы захватить оружие, смять войска и разгромить промыслы. Согласитесь, что такие действия недопустимы… Когда потерявшая рассудок, под влиянием злостных агитаторов, толпа набрасывается на войска, тогда войску не остается ничего делать, как стрелять. Так было и так будет впредь».