Какие звёзды осыпаются в апрель,
какие ночи — не достать ногой до дна.
Ты это слышишь? — словно лопнула струна.
Подснежник — сон и луг весенний — колыбель.

И оживают корабли, плывут во мне —
сто тысяч солнц и паруса, и паруса.
Ты это видишь? - нет предела чудесам,
нет ничего, что невозможно по весне.

Уже случилось и досталось нам за так —
вот пташка божия, вот лужа под ногой,
и пень проснулся, потянулся, как живой.
Такая жизнь — такая музыка.

Какое чудо, стоят и дышат!
Не знают, что ли, что срок их вышел?
В прозрачных, к небу летящих нимбах —
стремятся к свету — на шеях длинных.

Теснятся в вазе, торопят время,
и головами бесстрашно вертят.
Они расскажут о скором лете.
(Небрежно собранные в букетик…)

Но!

На дне у глиняной старой вазы,
там, где не видно чужому глазу,
… показать весь текст …

В день сурка, примерно в полшестого,
снова не случится ничего.
Через «оро» пишется корова,
Через «оло» льётся молоко.

Зазвенит в ушах — щебечет кто-то —
школьной переменки блажь и смех.
Мяч летит в дырявые ворота,
а снежинки вьются снизу вверх.

Беззаботно жить на свете белом
и из пункта «а» стремиться в «б».
Дверь открыта — за ее пределом —
А и Б резвятся на трубе.
… показать весь текст …

весны зелёное пространство
чистопромытое окно
пичужек ветреность и пьянство
люблю давно

моей собаки взгляд потешный
четыре верные ноги
и одувановую нежность
дунь и беги

тишайших строчек зазеркалье
дороги к дому рваный шов
грамм двести музыки в бокале
чего ещё

Пятак луны средь облаков надышанный —
подлунный мир — уснувший до утра.
И смотрят хаты из-под крыш притихшие,
как ночь скользит над зеркалом Днепра.

Кино идет — в нем сновиденья шепчутся,
что на земле есть воля и покой.
Но все на свете, все же, перемелется
на мельнице, парящей над рекой.

Речная гладь до поворота сморщится,
а даль черна (зачеркнуто) — ясна.
Расплескивает свет над тонкой кожицей
ночного мира — спелая луна.