В ответ на операцию немецкого разведцентра «Цеппелин» (результатом которой должно было стать физическое устранения советского лидера — И. В. Сталина) НКВД и военная контрразведка СМЕРШ приняли решение о проведении совместной операции «Туман», основанной на радиоигре. Абвер вёл очень серьёзную подготовку. Однако кропотливая и упорная работа советской контрразведки позволила опередить и переиграть вражескую военную разведку.
Таврин и Шилова — суперкиллеры для Сталина
Пётр Иванович Шило (Тавриным он станет значительно позже) в 1932 году был арестован за растрату государственных денег. Из тюрьмы бежал — улучил удобный момент, когда арестантов повели в баню. В 1934 и 1936 годах его тоже привлекали к ответственности за растрату средств, но он благополучно сбегал из-под стражи. Шилу всякий раз удавалось не только избегать наказания, но, используя подложные документы, устраиваться на денежные, а иногда и весьма ответственные должности. В 1939 году он по поддельной справке сделал себе паспорт на имя Таврина Петра Ивановича и устроился на работу в качестве начальника Туринской геологоразведочной партии, откуда потом был призван на фронт. Там он вступил в ряды ВКПБ, стал заместителем командира, а затем и командиром пулемётной роты. Но Таврина ожидал неприятный сюрприз — его опознал уполномоченный особого отдела капитан Васильев, знавший его под фамилией Шило.
30 мая 1942 Таврин бежал из части и перешёл через линию фронта к немцам. В лагере для военнопленных его знакомится с провокатором Жиленковым, который устроил ему проверку: Таврину надо было поработать в группе военнопленных, готовивших побег из лагеря. Он справился с заданием, после чего получил предложение о сотрудничестве с германской военной разведкой и был перевезён в специальный лагерь СД в Восточной Силезии, а затем в разведшколу в Пскове. По результатам экзамена после обучения в спецшколе, проводившегося в Берлине, Таврина включили в команду, состоявшую из 23 пленных советских офицеров, которых отобрали для шпионской и диверсионной деятельности против СССР.
Таврин оказался самым подходящим из них для выполнения операции особой секретности — диверсии против высшего руководства Советского Союза. Проникнув в Кремль на торжественное заседание по поводу годовщины Октябрьской революции, он должен был приблизиться к вождю и стрелять в него разрывными отравленными пулями. В январе 1944 года Таврину в рижском госпитале делают косметическую операцию: под наркозом имитируют большую рану на животе и две небольших на руках (в подтверждение легенды, что он был тяжело ранен и находился на излечении в госпитале).
После двухнедельной реабилитации он был отправлен в Берлин, где в течение недели его инструктировал Жиленков. Затем в берлинскую гостиницу на встречу с Тавриным пришёл сам Отто Скорцени — немецкий шпион и диверсант № 1. Он долго беседовал с Тавриным, делился богатым опытом, давал наставления. В помощь Петру Таврину дали радистку — Лидию Адамчик (Шилову). Двадцатилетняя девушка, угнанная на принудительные работы в Германию, предпочла быть агентом немецкой разведки. Под видом супружеской пары их поселили на конспиративной квартире в Риге.
Изготовление спецборта «Арадо-232» и экипировка суперагентов
К подготовке агента в «Цеппелине» подошли основательно. Десятки специалистов СД трудились над подготовкой документов для него и его спутницы: служебные удостоверения (в том числе удостоверение зам. начальника отдела контрразведки СМЕРШ и документы офицера, прибывшего из госпиталя на излечение), паспорта, трудовые книжки, денежные и трудовые аттестаты, отпускные билеты, дипломы вузов и техникумов, водительские права, 116 печатей и штампов военных и государственных учреждений и даже факсимиле председателя президиума Верховного совета СССР.
Таврина снабдили большой суммой советских денег, настоящими боевыми орденами и наградными книжками на его имя, а для правдоподобности — ещё и поддельными газетными вырезками со статьями о награждении (в списках о присвоении боевых знаков отличия была и фамилия агента). Также Таврин был снабжён механической авторучкой с вмонтированным в неё пистолетом с 15-ю разрывными патронами, начинёнными быстро действующим ядом; 5-ю ручными гранатами, взрывчаткой и малогабаритной магнитной бомбой большой разрушительной мощности, взрываемой на расстоянии при помощи радиосигнала определённой частоты; «панцеркнаки» — короткоствольным ручным гранатомётом, состоявшим из металлической трубки, прикрепляющейся к руке с помощью кожаного футляра, и снаряда — аккумулятивной бронебойно — фугасной гранаты (аппарат легко можно было спрятать под рукавом френча или шинели, откуда и произвести выстрел).
Переброску диверсантов должны были осуществить самые опытные лётчики на специально оборудованном транспортнике «Арадо-332». Это был уникальный четырёхмоторный моноплан — высокоскоростной, с большим потолком полёта, на котором было установлено новейшее навигационное оборудование (благодаря чему он был всепогодным и мог летать в любое время суток). Деревянные лопасти винтов, глушители на моторах, чёрная матовая окраска корпуса позволяли ему быть в ночное время малозаметным. Шасси «Арадо-332» — 12 пар покрытых каучуком колёс, обеспечивали ему возможность приземляться даже на пахотном поле или на площадке малых размеров. В грузовом отсеке самолёта был закреплён мотоцикл, на котором в дальнейшем диверсанты должны были добраться до пункта назначения.
Как «прокололись» супердиверсанты
Советские войска наступали по всему фронту. Немецкие разведчики торопились с реализацией своего плана по ликвидации главного руководителя страны Советов — Сталина. Но тщательно разработанная операция с самого начала была обречена на провал. Произошла утечка информации — в руки советских разведчиков попали материалы по псковской разведшколе «Цеппелина», полученные при захвате партизанами. Изучившим их советским разведчикам стало понятно, что шла подготовка диверсанта с очень важным заданием. Эту информацию взял в разработку особый отдел НКВД — СМЕРШ. Вскоре от портного (сотрудника советской разведки) в одном из рижских ателье, входивших в систему немецких спецслужб, пришло в центр сообщение о подозрительном заказчике — он просил пошить ему кожаное пальто из тех моделей, что носили военные или работники НКВД. Карманы изделия нужно было сделать удлинёнными и широкими, а правый рукав — расширенным.
Спустя некоторое время в Москву пришла радиограмма о прибытии в Ригу необычного самолёта — «Арадо-332». Постепенно разрозненные сообщения стали складываться в отчётливую картину. В ночь с 5 на 6 сентября 1944 года служба воздушного наблюдения доложила о пресечении линии фронта самолётом особого назначения. «Арадо-332» был обстрелян и совершил вынужденную посадку. Экипаж самолёта был обнаружен 9 сентября поисковиками из особого отдела НКВД. Диверсантам удалось скрыться, но по дороге на Ржев близ села Карманово их остановили — начальник отделения НКВД Ветров представился и попросил предъявить документы. Военный нарочито широко распахнул кожаный плащ, чтобы продемонстрировать свои награды. Но вместо почтения к солидному «иконостасу» и документам, подтверждающим принадлежность Таврина к службе в НКВД, он услышал требование проследовать за Ветровым в райотдел. Таврин не учёл, что к осени 1944-го в советской армии изменился порядок ношения и расположения воинских наград.
С какой целью проводилась операция «Туман»
Признательные показания диверсантов о подготовке операции по физическому уничтожению Сталина заставили чекистов насторожиться: не была ли эта операция лишь отвлекающим манёвром, не готовились ли в недрах Абвера другие диверсии? Масштаб операции говорил о серьёзности намерений немецких хозяев Таврина.
В СМЕРШ решили начать с «Цеппелином» игру. Таврин и его спутница дали согласие на участие в радиоигре. И уже 27 сентября 1944 года состоялся первый сеанс связи в рамках радиоигры под названием «Туман».
Как сложилась судьба немецких агентов после разоблачения
Таврин и Шилова содержались во внутренней тюрьме Лубянки. Для них была приготовлена явочная квартира, но они так никогда в неё и не попадут. Диверсанты раскрыли все тайные сигналы и коды, поэтому чекисты полностью контролировали все выходы в эфир. За время радиоигры сотрудники СМЕРШа и их противники обменялись более чем двумястами сообщений. Немецкая разведка была убеждена, что Таврина и Шилов близки к выполнению задания, что обнадёживало чекистов — значит, не пришлют других диверсантов для ликвидации руководителя страны.
Обмен сообщениями был вплоть до января 1945 года. Главная задача, которую ставили перед собой чекисты — не допустить высадку новых диверсионных групп, — была выполнена.
Еще несколько лет после окончания войны сотрудники советской контрразведки ждали, что на связь с Тавриным и Шиловой выйдет кто-нибудь из немецких агентов или представителей других зарубежных спецслужб, но этого не произошло. Было принято решение о завершении операции «Туман». Для Таврина и Шиловой эта история закончилась расстрельным приговором, который был приведён в исполнение в 1952 году.