`
Когда в обход преград и поздних мер,
в твой город, не стесняясь, входит смерть,
врываясь мириадом невидимок —
ты вдруг своей профессии не рад:
А ну — тебе придётся выбирать,
кто сгинет, кто вернётся невредимым?
А ты не бог всесильный, не аллах.
Ты просто в белый выряжен халат —
не банный белый, нет. И не в домашний.
Надеть когда-то сам себе велел.
И вот — в раздумьях.
Перед ИВЛ.
И знаешь — дальше будет очень страшно.
владеть системой трубочек и труб,
и думать, может, выживем. К утру.
А в голове вдруг чисто и стерильно.
И только чей-то голос — бу-бу-бу.
И хочется послать его… в трубу.
И дико устаёшь от говорильни.
И видишь глубину — темней озёр,
к которым понимание ползёт.
А у тебя давление зашкалит.
Но.
выписали линии зубцы.
И ты забудешь про вчерашний цирк.
И гогот гомерический шакалий.
Дыши, твердишь, дыши, дыши, душа —
по правде за тебя готов дышать —
побуду нежной тканью общих лёгких.
И пусть на снимке пятен есть контраст,
ты веришь — подведёт чутье хоть раз.
И что дела не так на деле плохи.