Таким папу Юлька видела впервые. Грустные, поблёкшие глаза. Сгорбленный силуэт.

Папа сидел за столом в гостиной и строил дом из игральных карт. Невесомая и шаткая конструкция рушилась при каждом неловком движении, и тогда папа начинал с начала.

Мама постояла минуту, посмотрела, качая головой. Тихо спросила:
— Юра, ужинать будешь?
— Позже, — так же тихо ответил папа.
— Совсем плохо?
Папа посопел, пристраивая во второй ярус бубнового короля.
— Обрезали финансирование. Коллапс.
— Инвесторы?.. А что Умар?
— Умотал в Испанию.
— Лихо! Значит, строительству кранты? Во всех смыслах?
— Отчего же, — сказал папа и стал возводить третий ярус. — Разгребём обломки…
Рука у него дрогнула, и карты снова не устояли.

***

Юлька спросила:
— Мам, а что это за такой Умар?
— Папин начальник. Теперь уже, видимо, бывший.
— Значит, главный теперь будет папа?
— Ой, не дай бог!
— Ма-а, ты не грусти!
Юлька обхватила её руками-прутиками и прижалась щекой к бедру.
— Понимаешь, детка, новый домик с жакузи у нас теперь будет нескоро.
— С Жаком и Кузей?
Мама улыбнулась, давя подлые слёзы.
— Ага. Это обезьянки такие. Непослушные и очень хитрые.

***

Посреди ночи Юлька проснулась. За окном было тихо. Из комнаты родителей доносилось тонкое сопение с причмокиванием. Желтоватый свет ночника не давал сомкнуться шершавой тьме.

Юлька потихоньку откинула одеяльце и, нащупав меховые тапочки, прокралась в гостиную.

Фундамент заложили ещё прошлым летом. Она хорошо помнила, как экскаватор копал землю стальным ковшом, а потом несколько дядек с помощью крана укладывали в выкопанную яму квадратные каменюки. Папа сказал, что это бетон и новый дом будет крепким.

Юлька разложила карты по мастям. Чёрные — «пики» — пустила на стены первого этажа. Для большей прочности скрепила их жвачкой по краям. Возвела «трефовые» перекрытия. Взяла кусочек белого пластилина и вылепила балкон с ажурной решёткой. Второй этаж стал «сердечным». На него ушла почти вся «черва». Там были новые спальни — для мамы с папой и для самой Юльки. Из тузов разных мастей Юлька сделала четырёхскатную крышу, а из «бубны» соорудила зимний сад с огромным витражным окном. Пока она высаживала всякие бумажные хвощи и папоротники, на чердаке началась странная возня. Юлька кинулась наверх по лестнице и обнаружила Жака и Кузю — двух мартышек, скачущих из угла в угол. Юлька упёрла руки в боки и сделала непримиримое лицо. Жак с Кузей тотчас ускакали в зимний сад — качаться на лианах, а Юлька пошла устанавливать бассейн с водяной горкой. Любимая морская ракушка оказалась маловата, пришлось сбегать за мыльницей. Бассейн был наполнен детским безалкогольным шампанским, оставшимся от Нового года. Теперь там смешно лопались праздничные пузырьки. Лужайку между бассейном и домом Юлька засеяла свежей зелёной травкой, а на клумбах посадила розочки. Свет, отопление, техначинку дома обеспечила, насыпав в подвал шестерёнок от старого будильника. В заключение крутнула на крыше весёлый серебристый флюгер в виде растопыренной ладошки и юркнула под одеяло. Под утро её обычно навещали самые сладкие сны.

***

— Юра, — сказала мама, почистив зубы и глянув в окно, — вызови, пожалуйста, скорую. Я сошла с ума.

Папа осторожно двинулся по лестнице на второй этаж, но не дошёл, присел чуть выше середины.

— Такое вообще возможно? — спросил он. — Ты видишь то же, что и я? Может, мы ещё спим?
— А мы точно не достроили дом в прошлом году? — спросила мама.

Грянул звонок.

Папа спланировал с лестницы и в два прыжка одолел пространство до входной двери. Распахнул её рывком. На пороге сидела мартышка с почтовым конвертом в передней лапе. На конверте синел штамп ИФНС. Папа отобрал конверт и извлёк из него налоговое уведомление.

— Вот теперь можно и застрелиться, — сказал он. — Налог на дворцовые покои.
— А розочки мои вы уже видели? — спросила Юлька, вышагивая из детской и зевая.
Мама и папа застыли в изумлении.
— А с этим что делать? — наконец выдавила мама, выхватив у папы злобную бумагу и бросая её на стол.
— А печальную синицу мы упрячем в рукавицу, — сказала Юлька невозмутимо и накрыла уведомление и домик пижамной курткой с морским орнаментом.

***

С балкона на втором этаже было видно море. Там на крутых волнах качались крикливые чайки.