О трагической гибели Верховного правителя России говорить не принято. Принято молчать как о казни, так и о самом Колчаке. Почему так произошло?
Своим мнением поделился Кирилл Михайлович Александров, кандидат исторических наук, доцент Свято-Филаретовского православно-христианского института

«Я даю команду:

— Взвод, по врагам революции — пли!»

Для Колчака и бывшего Председателя Совета Министров Российского правительства Виктора Николаевича Пепеляева час пробил в ночь на 7 февраля. Красноармейцы вошли в камеру под командованием начальника гарнизона и коменданта Иркутска Ивана Бурсака и поочередно вывели заключённых.
Смерть адмирал встретил как истинный солдат и герой. Не закрыл глаза, не отвернулся
Александр Васильевич понимал, что эта ночь станет последней в его жизни, поэтому попросил о свидании с Анной Васильевной Тимирёвой, но ему отказали. Затем Колчака и Пепеляева вывезли из города. Бурсак предложил Колчаку завязать глаза перед расстрелом, но адмирал отказался. Более того, он отдал председателю губчека Самуилу Чудновскому капсулу с цианистым калием, поскольку самоубийство Александр Васильевич считал неприемлемым. Смерть адмирал встретил как истинный солдат и герой. Не закрыл глаза, не отвернулся. Он сохранил достоинство подлинного русского офицера и дворянина.

Спутница Александра Колчака, Анна Васильевна Книпер-Тимирева была приговорена к нескольким годам лагерей и освобождена по амнистии спустя два года заключения
Бурсак позже вспоминал: «Полнолуние, светлая морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На моё предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шёпотом говорит мне:
— Пора.
Я даю команду:
— Взвод, по врагам революции — пли!
Оба падают. Кладём трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так „верховный правитель всея Руси“ адмирал Колчак уходит в своё последнее плавание».
В своих воспоминаниях комендант Иркутска объяснил причину, почему Колчака решили не хоронить: «Закапывать не стали, потому что эсеры могли разболтать, и народ бы повалил на могилу. А так — концы в воду».
С того дня миновало 100 лет. За эти годы адмирал Колчак прочно закрепился в статусе «фигуры умолчания». О нём не принято было говорить во время советской власти, не принято и сейчас. Удивительное дело, почти 30 лет прошло с момента развала СССР, но жители России по-прежнему тянутся к своему прошлому, помнят героев революции, а их противников — белогвардейцев — предпочли забыть. Есть замечательная песня в исполнении Александра Малинина «Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа», а в ней такие строки:
«Вроде бы русские, вроде бы наши,
Только не наши они, а ничьи».
Всё Белое движение во главе с Александром Васильевичем стало «ничьим»
Вот всё Белое движение во главе с Александром Васильевичем стало «ничьим». Почему так получилось и почему ситуация не меняется? Своим взглядом на эти сложные вопросы поделился Кирилл Михайлович Александров, кандидат исторических наук, доцент Свято-Филаретовского православно-христианского института.

Доцент СФИ Кирилл Александров выступил на конференции по истории Гражданской войны.
«Колчак был и умер свободным русским офицером»

— Кирилл Михайлович, прошло уже много лет с момента развала советского государства, но Колчак всё ещё находится в категории опальных исторических персонажей. Почему, на ваш взгляд, это произошло?

-Потому что Верховный правитель России, как и другие вожди Белого движения, пытался бороться против большевиков — за родину, честь и свободу. А большевики, как сказано в преамбуле к Конституции СССР 1924 года, защищали утопию и однопартийное государство нового типа, чтобы в конечном счете добиться «объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику».
— И белый террор не играет роли?

— Дело ведь не в колчаковских жестокостях в Сибири во время гражданской войны… Белые, включая лично Колчака, не ставили своей целью истребление сословно-социальных групп по «классовому» признаку. И этим репрессивная, безусловно жестокая и нередко неоправданная политика белых разительно отличалась от красного террора, цель которого заключалась в насильственном разрушении общественной структуры дореволюционной России, в истреблении «вредных» сословий и социальных групп.
— А какие ещё отличительные черты носил именно белый террор?

— Сибирский историк А.Г. Тепляков, опираясь на широкий круг источников, наглядно показал разницу между красным и белым террором в Сибири в 1918—1920 годах. Белые действительно безжалостно уничтожали представителей советского аппарата, в первую очередь членов коммунистической партии, массово пороли крестьян (правда, далеко не во всех волостях), жестоко обращались с политическими заключёнными. Но этот террор носил стихийный характер, был обусловлен почти повсеместными атаками партизан, активным сопротивлением местного населения мобилизации в колчаковскую армию (за что сибиряки поплатились сразу же после прихода красных в 1920 году), реквизициями и наложенными повинностями (например, гужевой), а также слабым контролем омской власти за деятельностью отдельных воинских частей, озлобленных реалиями гражданской войны.
— А что красные?

— Красный террор носил параллельный характер и в первую очередь был направлен на истребление «буржуев», независимо от их отношения к событиям. Например, в декабре 1919 года партизанский отряд Г. Ф. Рогова захватил Кузнецк (Новокузнецк) и из трёх тысяч населения вырезал почти треть. Вообще карательная политика коммунистов, основанная на логике «классовой борьбы», продолжалась долгие годы спустя и после формального завершения гражданской войны, достигнув кульминации во время коллективизации начала 1930-х годов. Тогда в Сибири в стихийном антисталинском сопротивлении стали участвовать даже бывшие красные партизаны, искренне сражавшиеся в 1919 году против колчаковцев. Даже в войсках Красной армии (21-я стрелковая дивизия, Сибирский военный округ) весной 1930 года особисты органов ОГПУ фиксировали среди красноармейцев высказывания о том, что «при Колчаке и то легче жилось», в то время как большевики «в деревне всех грабят, лишают прав и выселяют».

Командиры партизанского отряда Рогова
— В чём главное отличие Александра Васильевича от его противников?

— Жизнь адмирала Колчака и его службу России, как жизнь и деятельность его политических врагов — Ленина, Троцкого, Сталина — нельзя сводить лишь к событиям 1918−1920 годов. Давайте посмотрим, чем занимались и как жили в период с начала 1890-х годов и до зимы 1917 года эти люди: Колчак — и его главные оппоненты… Разница ведь налицо. Проблема ещё в том, что Колчак как личность — и вся его жизнь в целом — несоизмеримо выше, интереснее, сложнее, чем личности и жизни руководителей большевистской партии, по откровенному признанию Ленина, завоевавших Россию. И женщины, любившие адмирала, намного ярче, чем бедные и несчастные женщины, оказавшиеся рядом с большевистскими вождями.
Колчак был и умер свободным русским офицером, готовым предстать перед Богом, а Ленин, Троцкий, Сталин ушли из этого мира обезбоженными рабами
И даже в смерти непримиримые противники не сравнялись… Адмирал Колчак умер как солдат. Ленин, потерявший дееспособность, почти год мучительно умирал от нейролюэса (третичной формы сифилиса), затравленный и загнанный в Мексику Троцкий тоже умирал в муках — от смертельного ранения, нанесённого ему сталинским агентом, а параноидально боявшийся заговоров Сталин начал умирать, брошенный, а может быть, и отравленный своими ближайшими соратниками. Колчак был и умер свободным русским офицером, готовым предстать перед Богом, а Ленин, Троцкий, Сталин ушли из этого мира обезбоженными рабами, попав в плен к созданной ими концлагерно-деспотической системе, которой они сами отчаянно боялись. И не за что их душам было ухватиться в последние часы и минуты физической жизни.
— Этого Колчаку не могут простить до сих пор?

— Вот этой внутренней свободы, достоинства, высокой культуры, побуждавшей отрицать большевизм как матерщину, очевидных заслуг перед Россией — в то время как большевики её с начала ХХ века стремились страстно разрушить, а потом уничтожить — Колчаку простить и не могут. Поклонники Ленина-Троцкого-Сталина любят (или думают, что любят) псевдодержавный лагерь, где обезличенный человек играет роль послушной партийной функции и по сути равен нулю. Помните, в школе стихи учили: «Единица — вздор, единица — ноль…». Поэтому сам Колчак и его сложная многообразная Россия — как и европейская Россия Бунина, Сикорского, Рахманинова, Гумилёва — им чужды и ненавистны. И даже спустя век после расстрела Колчак как личность остаётся обличением большевизма, его богоборчества, катастрофичности и бессмысленности. Как же посмертно адмиралу не находиться в категории опальных и гонимых со стороны верных ленинцев-сталинцев и прочих любителей колхозно-лагерной деспотии?

Последнее фото Александра Колчака. Автор неизвестен
«Остатки нашего народа убежали в город и превратились в шпану, из деревни ушедшую и в город не пришедшую»

— Почему, на ваш взгляд, в России до сих пор так цепляются за советское прошлое и не хотят его отпускать?

— Во-первых, потому, что по библейскому слову, вопиющему к Богу, язычники «осквернили храм Твой, превратили Иерусалим в развалины». Травма, нанесённая обществу «советским прошлым», оказалась колоссальной, а может быть, и непреодолимой в исторической перспективе. За первые 35 лет большевистской власти (с конца октября 1917 года и до смерти Сталина в марте 1953-го) в нашей стране в результате войн, голода, болезней, террора, раскулачивания и депортаций суммарно погибли более 50 миллионов человек, ещё примерно более миллиона соотечественников оказались в вынужденной эмиграции (две «волны»). Это в пределах жизни полутора поколений. Исчезли целые сословия, профессиональные и социальные группы, за несколько десятилетий произошло принудительное раскрестьянивание крестьянской — по сути — страны (в 1926 году крестьяне составляли 82% населения).
И Россия сельская практически исчезла со всей её инфраструктурой, о чём нам зримо говорят огромные пустые пространства между мегаполисами. По честному слову одноглазого писателя-фронтовика Виктора Астафьева, «то, что было Россией, именуется ныне Нечерноземьем, и всё это заросло бурьяном, а остатки нашего народа убежали в город и превратились в шпану, из деревни ушедшую и в город не пришедшую». В бесчисленные могилы и изгнание отправилась не только национальная, политическая, военная и культурная элита, но и наиболее трудолюбивая, хозяйственная, энергичная часть крестьянства, пресеклась история миллионов русских семей, исчезнувших навсегда.
К 1939 году ленинцы-сталинцы почти полностью уничтожили Православную российскую церковь — самую крупную поместную Православную церковь в мире
К 1939 году ленинцы-сталинцы почти полностью уничтожили Православную российскую церковь — самую крупную поместную Православную церковь в мире — с её епископатом, клиром, монашествующими, духовными школами, монастырями и активной частью мирян. Расстрел органами ВЧК Н.С. Гумилёва, изгнание И.А. Бунина, В.К. Зворыкина, С.В. Рахманинова, И.И. Сикорского, П.А. Сорокина, С.Л. Франка, мучительная смерть на лагерной пересылке О.Э. Мандельштама, убийства органами НКВД митрополитов Кирилла (Смирнова) и Иосифа (Петровых), выдающихся учёных Б.П. Герасимовича, В.С. Игнатовского, Г. Д. Карпеченко, Л.В. Шубникова — это катастрофы почти космического масштаба, потому что личность каждого из них была подобна космосу.

Взрыв храма Христа Спасителя
— А во-вторых?

— Во-вторых, потому, что не меньшим, а может быть, ещё более страшным последствием большевизма стало принуждение к жизни во лжи и лицемерии трёх поколений советских людей, а без лжи, лицемерия, приспособленчества к требованиям власти (вплоть до середины 1980-х годов) советский человек, за редчайшим исключением, существовать не мог. Требовалось постоянно показывать свою активную или пассивную лояльность власти, проявлять горячий или умеренный энтузиазм, одобрять, соглашаться, участвовать, подписывать, голосовать, осуждать, клеймить, одобрять… играть отведённую партией и комсомолом роль. Миллионы пионеров Советского Союза на линейках клялись быть готовыми «к борьбе за дело Коммунистической партии».
«Коллективный Сталин» до сих пор держит наше больное общество железной хваткой, подспудно отравляя жизнь даже родившимся в 1990-х годах
Власть «мёртвой буквы» нанесла не меньшие травмы обществу, чем НКВД, ГУЛАГ и колхозы. Астафьев в 1988 году написал об этом так: «Все мы, все наши гены, косточки, кровь, даже говно наше пропитаны были временем и воздухом, сотворённым Сталиным. Мы и сейчас ещё во многом его дети, хотя и стыдно даже себе в этом признаться». Вот этот «коллективный Сталин» до сих пор держит наше больное общество железной хваткой, подспудно отравляя жизнь даже родившимся в 1990-х годах.
— В чём причина такой живучести Сталина?

— Гитлер, олицетворявший зло явное, давно стал исторической фигурой, как какой-нибудь Нерон: фюрер давно и прочно умер. А Сталин, олицетворявший зло лицемерное, не умер, он во многом всё ещё текущая реальность. И сама власть боится его трогать и преклоняется перед ним… В 1992 году Конституционный суд Российской Федерации принял постановление, в котором руководящие органы Коммунистической партии прямо и чётко названы ответственными за карательную политику в отношении миллионов людей. Это постановление действующее, его никто не отменял в установленном порядке, но оно абсолютно никого не трогает, и власть в первую очередь.
— Получается, что определённую роль сыграла привычка?

— Поколенческая привычка жить по лжи и лицемерию, упрямое желание строить будущее с рассказами о лунных базах, опираясь на советское прошлое, которое преподносится молодым людям в виде новогоднего салата оливье, «Иронии судьбы» и полётов в космос. Вместо миллионов крестьянских костей и концлагерной проволоки роковое изменение качества нашего народа, деградация Церкви, которая зачастую проповедует пастве всё что угодно, кроме Христа и Евангелия, — всё это в совокупности позволяет мёртвым держать в своих тисках живых. Но это тупик. Путь в «византийский» конец русского исторического проекта. Причём я бы сказал — в бесславный конец, каким и стал конец в 1991 году ленинско-сталинского СССР. Ведь Советский Союз безразлично никто не вышел защищать, включая бесчисленных членов КПСС и информированных сотрудников КГБ.
— В современной России активисты два раза пытались реабилитировать Колчака, попытки провалились. В 2017 году суд посчитал незаконной мемориальную табличку в Санкт-Петербурге, и её демонтировали. При этом в Иркутске есть памятник Александру Васильевичу, появившийся в 2004 году. По вашему мнению, заслуживает ли Колчак как исторический персонаж памятников и мемориальных досок?

— Вы знаете, Колчаку уже существуют и памятники, и мемориальные доски. По-моему, в одном сельце в Самарской области есть улица Адмирала Колчака, острову в Таймырском заливе Карского моря вернули имя Колчака… И, вероятно, при определённых обстоятельствах увековечивание памяти Александра Васильевича в Российской Федерации будет продолжаться… Разумеется, считаю это правильным.
-- Появление памятника, табличек и переименовывание улицы происходили тихо и незаметно, как будто инициаторы боялись чьего-то гнева…

— Это не так сверхважно, как может показаться. Потому что расстрелянный адмирал пребывает у Бога в вечности. И в первую очередь Колчак заслуживает не столько памятников, сколько молитвенного поминовения со стороны тех российских граждан, кто искренне чтит его память. И не раз в год или десятилетие, а на каждой литургической проскомидии, на каждой литии или панихиде по усопшим. Ведь наше земное время очень короткое. Даже если это поминовение станет совсем частным или личным — тем более несоизмеримо возрастёт его значение и ценность. Ведь своей жизнью Александр Васильевич, по моему субъективному мнению, стремился в первую очередь в град Небесный Иерусалим, без коего стремления человеческая жизнь становится пустой.