По мнению издателей «Штерна», это была «самая большая журналистская удача за послевоенный период». Один из их репортеров обнаружил доселе неизвестные личные дневники фюрера…
Кроваво-красные буквы на обложке западно-германского еженедельника «Штерн» от 25 апреля 1981 года сообщали о публикации эксклюзивного материала: «Найдены дневники Гитлера». На 42 страницах журнал поместил выдержки из этих дневников, проиллюстрировав их десятью отрывками из оригинала, написанного рукой нацистского фюрера, — за первой публикацией в течение 18 месяцев должны были последовать еще 28.
Сенсационный материал был взят из недавно купленных «Штерном» 62 тетрадок в обложках из искусственной кожи.
Это заявление вызвало недоумение специалистов: даже историки, занимавшиеся изучением эпохи фашизма, не имели сведений, что с середины 1932 года Гитлер вёл дневник, последняя запись в котором сделана за две недели до его смерти. Как же фюреру удавалось скрывать наличие дневника?
В последние годы жизни Гитлер испытывал приступы сильной дрожи, которые не позволяли ему писать разборчиво, и вообще известно, что Гитлер не любил писать и предпочитал диктовать письма. Так о каких «дневниках» идёт речь?
Однако редакция настаивала на подлинности находки, ссылаясь на авторитетные мнения английского историка Хью Тревора-Ропера (Hugh Trevor-Roper, 1914−2003), специалиста по истории Третьего Рейха, и американского ученого Герхарда Уайнберга (Gerhard Weinberg). Оба при беглом ознакомлении с дневниками пришли к выводу, что это подлинник.
«Дневники фюрера» содержали большое количество откровенно человеконенавистнических пассажей, чего и следовало ожидать от инициатора плана «окончательного решения еврейского вопроса». Впрочем, встречались и заметки по поводу ближайшего окружения: «Борман мне необходим. Если бы у меня было пять Борманов, я бы не сидел сейчас тут, в берлинском бункере», «Гиммлер живёт в другом мире — в мире древнегерманских фантазий.
Мне начинает казаться, что он выжил из ума», «Еве приходится много страдать. Врачи уверяют, что это была мнимая беременность, но она убеждена, что был выкидыш. И именно сейчас, когда она так нуждается во мне, мне приходится надолго оставлять её одну».
Лондонский еженедельник «Sunday times» выкупил право на публикацию «Дневников» в Великобритании и странах Содружества. Некоторые передовые европейские издания также намеревались опубликовать сенсационные дневники. И американский «Newsweek» рассматривал возможность публикации, но в итоге редакторов не устроили планы «Stern» публиковать «Дневник фюрера» частями в течение полутора лет.
Главный редактор журнала «Stern» Петер Кох (Peter Koch) заявлял, что издание потратило много денег, чтобы приобрести «Дневники» и считает вполне этичным продавать их другим заинтересованным изданиям.
На пресс-конференции в гамбургской редакции «Stern», посвящённой уникальной находке, английский историк Дэвид Ирвинг (David Irving), убеждённый сторонник фашизма, полюбопытствовал о результатах химического исследования чернил. Как выяснилось, подобная экспертиза не проводилась.
В погоне за сенсацией редакция не провела и элементарной экспертизы, которая позволила бы определить возраст документа. Комментарии Ирвинга были показаны по телевизору — это был звёздный час фашиствующего историка, который этим нехитрым разоблачением доказал, что он ещё и великий историк фашизма.
Алан Булок (Alan Bullock), английский биограф Гитлера, обратился к правительству ФРГ с просьбой учредить комиссию для тщательного исследования «Дневников» и выразил озабоченность тем, что эти материалы могут быть использованы в политических целях, а никаких гарантий в их подлинности пока нет.
С легкой руки Куяу журнал Stern в течение недели пережил резкий взлет тиражей и потерю репутации
После тщательных исследований специалисты пришли к выводу, что «Дневник» — подделка. Чернила, клей, переплёт из искусственной кожи — все материалы относились к послевоенному времени. Бумага «дневников» содержала отбеливатель, которого до войны не существовало.
Вскоре было получено окончательное заключение экспертов-криминалистов о подделке почерка. Нашёлся и источник, который использовали фальсификаторы, — книга Макса Домаруса (Max Domarus, 1911−1992), вышедшая в 1962 году, «Гитлер: речи и заявления. 1932 — 1945» (Domarus, M.: Hitler. Reden und Proklamationen 1932−1945).
Это был скандал! Возмущённые сотрудники редакции устроили шестидневную забастовку: эти сомнительные публикации подорвали авторитет издания. Главный редактор Петер Кох был вынужден уйти в отставку.
Тираж «Stern» составлял 1 870 000 экземпляров. После первой же публикации «Дневника» он вырос на 300 000. Редакции не удалось избежать обвинений в том, что в погоне за тиражом еженедельник опубликовал заведомо ложные материалы.
Вскоре на сцене появился ещё один любопытный персонаж — Конрад Куяу. И чистосердечно признался в изготовлении фальшивого «Дневника Гитлера».
В итоге история, которая обещала стать большой журналистской удачей, обернулась одной из самых дерзких афер XX века!
Афера века
Конрад Куяу был одним из пятерых детей в семье сапожника Рихарда Куяу. Его мать, рано ставшая вдовой, была настолько бедна, что порой отдавала детей в сиротский приют. В 16 лет Конрад попал в подмастерья к слесарю, но уже через год стал приворовывать по мелочи, на чём и попадался время от времени.
После очередного тюремного заключения Куяу перебежал из ГДР в ФРГ и поселился в Штутгарте. В начале 1970-х он нашёл своё истинное призвание — стал торговать нелегальной нацистской атрибутикой, завезённой из Восточной Германии: старой военной формой, нашивками, медалями.
Куяу вскоре обнаружил легкий способ увеличения стоимости товара. Он понял, что истинные коллекционеры ценят не столько артефакт, сколько ту историю, которой он окутан. Обладая богатым воображением и хорошим чувством юмора, Конрад стал сочинять самые невероятные истории — одному коллекционеру даже продал «пепел Адольфа Гитлера».
Ловкач Куяу обладал к тому же незаурядными художественными способностями и додумался до того, чтобы продавать картины, которые приписывались им кисти фюрера.
Конрад Куяу был, без сомнения, очень талантливым человеком: эксперты отличали его подделки лишь по недостоверности материалов. Почерк человека или особенности стиля того или иного художника Куяу копировал со стопроцентной точностью. Фото (Creative Commons licence): Achim Necker
Известно, что Адольф Гитлер до того, как начал заниматься политикой, мечтал стать художником и даже сдавал вступительные экзамены в Венский институт искусств. Но экзаменаторы не поверили в его художественные способности и отказали абитуриенту. Возможно, великим художником Гитлер бы и не стал, но, возьми его тогда в живописцы, история XX века могла и не быть написана кровавыми буквами.
Весной 2006 года в Великобритании на аукционе Jefferys были проданы акварели и наброски кисти Адольфа Гитлера, предположительно написанные им в 1916—1918 годах, когда он, будучи капралом баварского полка, поправлялся после ранения, полученного во Фландрии во время Первой мировой войны.
О картинах известно, что они были найдены в чемодане на чердаке некого дома в Бельгии в середине 1980-х годов. Большая часть картин подписана «A. Hitler». Хотя делались попытки установить их подлинность, аукционный дом Jefferys говорит о них лишь как о «приписываемых Адольфу Гитлеру». Художественной ценности эти работы не представляют.
В 1978 году Конрад Куяу продал заинтересованному коллекционеру свой первый «Дневник Гитлера». А в 1980 году он познакомился с репортёром журнала «Stern» Гердом Хайдеманом (Gerd Heidemann) и рассказал ему, что в распоряжение его брата, офицера восточногерманской армии, попали дневники фюрера и он хочет продать их. Куяу, всегда отличавшийся незаурядным воображением, поведал следующую историю.
«Борман хочет, чтобы я отдал ему все свои документы. Он собирается упаковать их и выслать», — пишет Гитлер в своём секретном дневнике в апреле 1945 года. В ту же ночь архивы Гитлера погрузили в «Юнкерс-352», и два самолёта, управляемые опытными пилотами, вылетели в направлении Зальцбурга — в Берхтесгадене в баварских Альпах находилась вилла Гитлера.
Но самолёт с личными вещами фюрера разбился под Дрезденом — эту новость сообщил Гитлеру его личный пилот генерал-лейтенант авиации Ганс Баур (Hans Baur, 1897−1993). Историю о «Дневниках» Гитлера Баур поведал после того, как в 1955 году вернулся из советских лагерей — он был передан властям ФРГ в числе неамнистированных преступников. И сейчас, по прошествии стольких лет, «Дневник» удалось найти!
История с поддельными дневниками Гитлера легла в основу сценария фильма «Штонк» (1992) режиссера Хельмута Дитля (Helmut Dietl).
Хайдеман проглотил аппетитную наживку и сумел убедить редакцию журнала заплатить за этот раритет 9 миллионов марок. Впрочем, в тот момент Хайдеманом двигал не только азарт журналиста, терпеливо подбирающегося к сенсационной новости. 1,5 миллиона марок из 9 Хайдеген положил себе в карман. Главный редактор журнала доверился журналисту, который вот уже более 30 лет проработал в «Stern» и был известен своим пристрастием к изучению эпохи нацизма.
После длительного судебного разбирательства Куяу и Хайдеман были признаны виновными в мошенничестве. Хайдеман был приговорён к 4 годам и восьми месяцам, Куяу, как ни странно, получил на 2 месяца меньше.
В истории с поддельным «дневником Гитлера» множество вопросов. Знал ли Хайдеман о подделке? Почему редакция еженедельника первым делом не провела экспертизу, которая позволила бы определить возраст найденных документов? Под силу ли было Куяу сочинить текст такого объема без крупных фактологических ошибок и удержать твердую психологическую и политическую линию на протяжении всего «дневника»?
Куяу отлично скопировал почерк Гитлера, неразборчивый, готический, но мог ли он один создать подделку такого масштаба? Британская журналистка Гитта Серени (Gitta Sereny) уверена, что к изготовлению фальшивого дневника Гитлера приложили руку старые нацисты, желавшие оставить потомкам несколько подкорректированный образ фюрера: предполагалось особо выделить «государственные» качества Гитлера и подчеркнуть его невиновность в уничтожении евреев.
Из аферистов — в знаменитости
Куяу отсидел лишь два года из положенных четырёх с половиной: у него обнаружили рак гортани, и он был освобождён досрочно. Знаменитому фальсификатору пришла мысль — открыть «Галерею подделок» и официально заняться тем, что у него получалось лучше всего. Коль природа так щедро наделила его редчайшим даром копииста, к чему же его игнорировать? К тому же Куяу стал настоящей знаменитостью, его часто приглашали в телешоу на роль эксперта по подделкам.
Однажды Куяу пришлось всё же предстать перед судом в Штутгарте. В суд на него подало Германское объединение комиссионной торговли предметами живописи и искусства, которое заявило протест в связи с выставкой подделок, организованной Куяу.
Эксперты объединения расхваливали подделки Куяу, отмечая его глубокое понимание живописи, великолепное владение кистью и знание индивидуальных особенностей стиля величайших мастеров. По приговору суда Куяу обязали впредь не подделывать произведения Пабло Пикассо, Марка Шагала, Сальвадора Дали и не продавать 10 фальсифицированных им картин указанных мастеров по причине высочайшего качества подделок.
О других картинах и художниках в суде речи не шло. Поэтому юридически за Куяу сохранялось право подделывать работы любого другого живописца. Чем он и занялся в последующие годы. Но теперь предусмотрительно ставил штамп на своих работах — «Подлинная подделка, выполненная Конрадом Куяу».
Штамп помогал избежать юридических проблем. А его работы пользовались огромной популярностью. Желающих приобрести полотна «гения подделок», который чуть было не одурачил всю общественность, оказалось достаточно. В 1990-х годах Куяу решил уйти в политику и баллотировался в мэры Штутгарта, но на этом поприще фортуна не была к нему так уж благосклонна. Конрад Куяу умер от рака в 2000 году.
В 2004 году внучатая племянница «гения подделок» учредила в городе Пфуллендорф музей, где выставляла работы своего знаменитого родственника. Но после того как обнаружилось мошенничество Петры, единственный в своем роде музей фальшивок пришлось закрыть. Петра унаследовала от Конрада страсть к аферам. А вот талант фальсификатора, должно быть, генетически не передаётся. Уж слишком скоро её разоблачили!