Выпуск контрафакта в промышленных масштабах, неуплата государственных акцизов и уничтожение независимого бизнеса — эти проблемы российского алкогольного рынка, появившиеся еще 10 лет назад, не удалось решить и сегодня. По иронии судьбы, корнем бед оказалась федеральная служба, созданная специально для контроля оборота спиртных напитков.
Как удалось внедрить криминальные схемы бывшему руководителю Росалкоголя, почему новый глава ведомства не справляется с зачисткой отрасли и кто сейчас управляет теневым сектором — об этом и не только рассказал владелец компании «Кристалл-Лефортово», которая была одним из крупнейших водочных холдингов в стране.
В 2018 году в российской алкогольной отрасли сложилась уникальная ситуация — один из самых влиятельных бизнесменов, владелец обанкротившейся группы компаний «Кристалл-Лефортово» Павел Сметана официально обвинилдействующего на тот момент главу Росалкогольрегулирования Игоря Чуяна в курировании всех коррупционных схем на рынке. Вскоре руководитель ведомства был уволен, стал фигурантом уголовного дела, но ответственности не понес, скрывшись за границей. Позднее стало ясно, что хищения и производство контрафакта продолжаются под покровительством бывших соратников Чуяна. В конце 2019 года силовики даже предприняли попытку задержать группу чиновников, поддерживавших теневой бизнес, но операция закончилась провалом. Между тем, имена тех, к кому должны прийти с проверкой следователи, хорошо известны. О том, как они работали при Чуяне и что стали делать после — в интервью с Павлом Сметаной.
Опасный товарищ
— Когда вы познакомились с Игорем Чуяном? Как складывалось ваше общение?
«С Игорем Чуяном я познакомился в 2004 году. Он стал помощником директора «Росспиртпрома» и функционально начал курировать московский завод «Кристалл», где компания «Кристалл-Лефортово» был акционером и официальным дистрибьютором. Вплоть до 2010 года наше с ним общение касалось исключительно вопросов по заводу. Контактировать я с ним старался поменьше: с точки зрения общения Чуян уже тогда был «опасный товарищ» — чем больше общаешься, тем больше должен.
*Справка
АО «Росспиртпром» — российская государственная компания, в состав которой входят около ста спиртовых и ликеро-водочных заводов. Это крупнейший в стране отечественный производитель этилового спирта из пищевого сырья.
В 2009 году Чуян стал руководителем новой федеральной службы — Росалкогольрегулирование. А в 2010 году я вышел из состава акционеров «Кристалла» и приобрел первый собственный завод в Курске. Компания «Кристалл-Лефортово» начала превращаться из дистрибьютора в вертикальный холдинг — от производства спирта до розницы. Поэтому с 2010 до 2015 года я с Чуяном практически не сталкивался, за исключением встреч раз в год или полгода как с руководителем РАР.
— Как изменилась ситуация на российском алкогольном рынке после создания Росалкоголя и какую роль в этом сыграл Игорь Чуян?
Изначально люди не верили, что Чуян сможет быстро создать из новой службы действительно эффективно функционирующую структуру. В масштабах страны за год-полтора сделать это — почти нереально. Но именно в период 2009 — 2010 годов я бы оценил роль Чуяна как позитивную. Результаты этой работы отчетливо проявились в 2011 году, когда пошла первая большая волна лицензирования с участием Росалкоголя. Предыдущая волна была примерно в 2005 году, лицензия выдается на пять лет, поэтому у всех массово заканчивались оптовые лицензии и все ждали, что же теперь будет. И лицензирование было честным. Во всяком случае, с нами все было честно: где проработали — там получили, а где недостатки — там подавали повторно. А потом началась история с первыми схемами.
Теневая легализация
В 2011 году вдруг появилась схемная продукция в промышленных объемах, и торговать такой продукцией стало практически безнаказанно. В 2000-х история с контрафактом складывалась вполне определенным образом — это были известные всем точечные каналы и южные регионы. Например, если на марке было написано «Кабардино-Балкария», то эту продукцию рисковали брать не все магазины.
Таким образом, теневики ограничивались в сбыте — их объемы продавались традиционно через рынки и т. п. Крупные торговые точки эту продукцию не брали, потому что могли прийти с обысками, арестовать, а потребитель тогда будет считать, что федеральная сеть торгует какой-то ерундой.
Что сделал товарищ Чуян? Он запустил новые правила — с 2011 года все знали, что схемную водку брать можно, потому что никто не накажет.
— Что вы подразумеваете под «схемным продуктом»?
Если говорить о категории «опасно/не опасно» — это, как правило, не опасная для здоровья продукция, просто за нее не уплачивался акциз.
— То есть проблемы были только у государства в виде неполученных налогов?
Нет, проблемы возникали еще и у легальных участников рынка. Рядом с ними кто-то продавал продукт по неконкурентной цене, потому что за акциз не надо платить. Значит, можно намного дешевле продать.
— Все ли участники рынка и контролирующие структуры понимали, что та или иная водка являлась, как вы выражаетесь, «схемной» и что стоит за этим глава РАР?
— Мне сложно за всех ответить, но, мне кажется, все. Понимаете, это был «дешевняк» на рынке. Если, например, все продавали по 100 рублей, а кто-то по 80 — это же настораживает? К тому же дешевая продукция появлялась у непонятных производителей, которых еще вчера не было. Завода не было, появился, «погнал дешевняк», а через полгода на этом же адресе появлялось другое юрлицо. Здесь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что речь идет о схемах по сбыту контрафактной продукции.
С Чуяном всегда ассоциировали три дистрибьюторские алкогольные компании. В хронологическом порядке это — «ВЕДК», «Золотая мануфактура» и «Статус-Групп». И они были вне конкуренции. Это приводило к тому, что норма рентабельности у легальных производителей ежегодно падала. К тому же, с 2011 года происходил поэтапный существенный рост акцизов. А для нелегального производителя это было, наоборот, хорошо. Ему чем больше налоговая экономия, тем лучше.
— «Схемной» была только водка или это касалось также и другой продукции?
В основном, водка. Хотя еще была большая доля схемных портвейнов, они тоже появились в промышленных масштабах после 2011 года.
Не влезай — убьет
— Некоторые участники алкогольного рынка рассказывали, как Чуян «отжимал» бизнес у неугодных людей. Вам что-то об этом известно?
Историй о тех, у кого был «чистый» бизнес, и его вдруг отобрали, я не знаю. Мне кажется это больше про подход «замена чужих схематозников на своих». Таким образом, под контроль Чуяна собирались, в основном, активы с какими-то более или менее реальными претензиями от регулятора.
Такими вопросами занимались известные «решальщики» Чуяна — Арсен Ципинов и Игорь Шушарев. Они отвечали за производственный блок для «Статус-Групп» — под ними были заводы, которые производили схемную продукцию. Это были ключевые партнеры Чуяна. Если взять 2015 год, то 99% товара, который зашел на «Статус-Групп» для продажи, поступили с заводов, которыми они управляли, и весь этот товар был схемный.
— Ципинов и Шушарев были независимыми фигурами или хозяином положения был все-таки Чуян?
Однозначно Чуян. Он мог сказать им, какой завод можно захватить под производственную площадку, а какой — не трогать. Являлись ли его указания стопроцентными для них? Конечно.
Есть истории, когда Чуян лично решал, кого убрать с рынка, но все-таки это происходило не просто так. Лично через меня проходила история с самарским заводом «Родник». Это известный на всю страну завод, который много лет работал, параллельно производя что-то «влевую». В Москве продукция самарского комбината «Родник» была только легальная, а на рынке Поволжья существовала в двух сегментах — официальном и «мимо кассы».
Как водится в таких случаях, юрлица периодически обновлялись, но реальный хозяин у завода был один — Александр Милеев. И он, с точки зрения Чуяна, совершил неприемлемое действие — засадил в «Росалкогольрегулирование» своего человека. Это человек из «Росалкоголя» был уволен в один день, а Чуян сказал — «Милеев работать не будет». То есть завод «Родник» никогда больше не сможет залицензироваться, если там есть товарищ Милеев.
Завод купил я. Во втором квартале 2016 года мы с Милеевым встретились, и за три месяца подписали сделку. Разрешение на покупку я спрашивал у Чуяна. У него так было принято, чтобы он знал все, что происходит в отрасли.
Например, саранский завод Чуян мне в 2011 году купить не позволил, потому что его «Золотая мануфактура» рассматривала предприятие для себя. Купил я его только в 2012 году, когда они отказались от приобретения.
А когда я по «Роднику» пришел и сказал, что хочу купить завод, он ответил: «Да ради бога, а то заколебала местная власть, просит запустить, чтоб завод работал и налоги платились, уже 14-й раз отказываем в выдаче новой лицензии».То есть сколько губернатор Самарской области к Чуяну ни ездил, ответ был один — «найдите нового собственника», и завод стоял, пока мы не подписали сделку.
Отдельно подчеркну, что этот случай категорически отличается от схем Шушарева и Ципинова. Они создавали проблемы и сами же решали их, чтобы войти в актив условно бесплатно. А я на «Роднике» появился с прозрачной сделкой по приобретению в два этапа за серьезную сумму, когда завод уже два года стоял, и к его остановке я никакого отношения не имел.
— То есть, Чуян мог убрать с рынка любого крупного коммерсанта?
При желании и наличии каких-то значимых претензий — да.
Лицензии на подряде
— Что представлял из себя центральный аппарат РАР при Чуяне? Там были только его сподвижники по теневым схемам?
Это, безусловно, была команда, но функционал был раздельный. У Чуяна всегда были три или четыре ключевых зама, которые не могли не быть погружены в процесс реализации схемных продуктов. Выдаются лицензии, выдаются марки — как это сделать без них? Чуян же сам ничего не подписывал. У него лицензии выдавал один зам, марки — другой.
С 2010 по 2015 годы я в конструкции РАР активно не варился и не могу назвать фамилии, а к 2016 году году я начал сотрудничать со «Статус-Групп», и мы уже были вынуждены активно общаться и с Чуяном и с его людьми. Мне достоверно известно, что доверенным замом всегда была Елена Афанасенко, которая приезжала к нему в офис на Кутузовский проспект и принимала всех, кто к нему приезжал с просьбами.
В 2017 году Афанасенко потрясла меня одной фразой: «Можем все решить, только один есть пункт, мимо которого невозможно пройти — справка ФНС об отсутствии налоговой задолженности. А любые другие проблемы — все решим».
При этом я ее никогда ни о чем незаконном не просил, только об ускорении каких-то процедур или обсуждении причин каких-нибудь вынесенных отказов касательно моих компаний. А вот директор «Статус групп» Сергей Попов ходил к ней и к Чуяну с вопросами «кривыми»: «с этими дружим, им надо помочь»; «с этими не дружим, им надо проблемы сделать»; «эти конкуренцию делают (по портвейнам как правило), надо закрыть».
— То есть все вопросы по «Статус-Групп» решала именно Афанасенко?
Да. У «Статус-Групп» в 2014—2015 году сложилась такая мерзоидная конструкция, когда они заставляли контрагентов (дистрибьюторов и сетевиков) с собой работать. У них был маленький отдельный офис на Якиманке с девушкой-сотрудником, которая сопровождала лицензирование контрагентов «Статус-Групп».
Эта девушка была завязана на Афанасенко и Ирину Голосную через дочь Голосной Анжелу. Голосная занимала пост главы Межрегионального управления РАР по ЦФО. Дочь Голосной собирала со всей страны деньги за лицензии. Зять Голосной прямо у нее в РАР ЦФО в подчинении работал. Этакий семейный подряд.
Если оптовик попадал в закрытый список «Статус-Групп», то ему гарантировалось, что у него с лицензиями никаких проблем не будет. Ни с отъемом, ни с продлением, ни с получением новых — никаких.
— А как можно было попасть в этот закрытый список?
Надо было выполнять дистрибьюторские решения «Статус-Групп». А тот, кто не хотел работать, — получал проблемы.
Финансовые дыры
— Почему вы согласились вести бизнес с Чуяном, если знали, что он «опасный товарищ»?
Причина простая — я хотел выйти из рынка. Мне не нравилась сложившаяся на этом рынке ситуация, и я не хотел там оставаться. Я наметил, как можно выйти, и в начале 2016 года мы начали переговоры со «Статус-Групп» о продаже основных активов моей группы компаний «Кристалл-Лефортово». Я хотел, чтобы это было не закрытие, а передача рабочих активов, чтобы заводы продолжали работать.
Но оказалось, что товарищ Чуян вел переговоры о покупке, зная, что заплатить он не сможет, а я этого тогда не знал. Наши переговоры остановились после того, как Чуян заявил: «Деньги будут позже, когда решим временные проблемы, а пока ждем, давай попроизводи для «Статус-Групп» продукцию на своих заводах».
Закончили мы это сотрудничество в декабре 2017 года, когда вскрылось действительное финансовое положение «Статус групп» и «ОФК банка». Весь 2017 год картину для меня представляли так: есть больной пациент средней тяжести — «Статус групп», и временно больной пациент с легкой простудой — «ОФК Банк». И решить проблемы средней тяжести абсолютно реально. А на самом деле, это были два смертельно больных пациента, которые еще и взаимно постоянно ухудшали положение друг друга. И надежды на их спасение нет, только если вдруг у кого-то найдутся лишние 20 миллиардов. И только в декабре 2017 года Чуян признал, что «Статус-Групп» и «ОФК Банк» — это две неразрывно связанных между собой черных дыры, в которых все пропадает и их уже не спасти.
*Справка
«ОФК банк» (ПАО «Банк «Объединенный финансовый капитал») лишился лицензии в апреле 2018 г. Банк выдал алкогольной дистрибьюторской компании «Статус групп» и связанным с ней юрлицам, необеспеченные кредиты на 14,2 млрд рублей. В отношении экс-главы ОФК-банка Николая Гордеева возбуждено уголовное дело по статьям злоупотреблении полномочиями и растрата. Заявление в Следственный комитет на Гордеева написал крупнейший (25%) акционер банка Николай Егоров — партнер коллегии адвокатов «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» и однокурсник Владимира Путина. Следствие считает, что основным бенефициаром банка и «Статус-групп» являлся бывший руководитель Росалкогольрегулирования Игорь Чуян.
— Как вы оцениваете свои убытки от сотрудничества с Чуяном?
Всё, что у меня было, я потерял. Это, в любом случае, — цифры, исчисляемые миллиардами. Легко оценить объект недвижимости, а во сколько оценить портфель торговых марок, упущенную выгоду, заводы, которые в работающем состоянии стоят 100 рублей, а в неработающем — один рубль? Прямые денежные потери — минимум семь миллиардов, минимум.
Знакомые все лица
— Схемы, запущенные Чуяном, сейчас работают на рынке?
Часть схем прекратила работать еще при Чуяне, потому что все-таки меняется система контроля. Сейчас за счет сквозного ЕГАИС достигнут эффект, что водки без акциза нет, и схемным производителям осталось только залезать в НДС и мигрировать в другие товарные категории (винные и пивные напитки).
«Продажная» цена содержит в себе, в том числе, и НДС с акциза. Вот эти деньги и можно при желании превратить в материальную выгоду. Можно за прошлый год посмотреть размер уплаченных налогов — соотношение НДС к акцизу. У нормального производителя этот показатель около 20%, а у тех, кто «схематозит», может быть ноль, один или два процента. То есть акциз есть, а НДС — нет. Значит, залезли в НДС и за счет этого опять получили неконкурентное ценовое преимущество по сравнению с легальными участниками рынка.
Друзья Чуяна — «южане» Игорь Шушарев и Арсен Ципинов продолжают так работать. Другая часть «схематозников» мигрировала в категорию вина и пивных напитков, потому что там еще остались возможности заработать на акцизе — учет совсем другой, и внимание другое. Схемы на пивных напитках сейчас лидеры рынка.
— Что поменялось на рынке после ухода Чуяна в 2018 году?
— Ушла централизующая сила.
— Почему новый руководитель «Росалкоголя» Игорь Алешин, по вашему мнению, не стал такой централизующей силой?
В виду особенностей личности, наверное. У Чуяна была четкая иерархия, и любой его подчиненный железно исполнял его указания, а если не исполнял, — увольнялся. В моем понимании, у Алешина — не так. Четкой иерархии нет. Люди в РАРе посидели на местах какое-то время в ожидании как будет, потом поняли, что можно работать самим и начали зарабатывать. Кто в лес, кто по дрова.
Ципинов и Шушарев сохранили контроль за всеми направлениями, что были под ними до 2018 года, — спирт, водка, портвейны, вина, винные напитки и так далее. Поддерживают ли они контакт с Чуяном, делятся с ним доходами, получают указания, я не знаю. Мое субъективное предположение, что нет. Последний раз, когда я достоверно знаю, что они по его указанию осуществляли какие-то платежи, датируется июнем 2018 года.
С июля по сентябрь 2018 года они находились в подвешенном состоянии: Чуяна нет, дружбы с Алешиным нет — как же работать? А с октября 2018 года они нашли способ снова легализоваться через замов Алешина — это Афанасенко и Голосная.
Ципинов и Шушарев даже не поменяли свой офис — этопринадлежащий Шушареву знаменитый 31-й этаж в башне «Империя» в Москва-Сити. Я бы на их месте уже съехал с одиозного адреса.
— То есть Игорь Алешин так и не смог навести порядок в алкогольной отрасли с 2018 года?
— Я уже не участник алкогольной отрасли, и с ним не общаюсь уже давно, могу высказываться только как наблюдатель. И мне в голову не приходит, что можно вписать в графу его серьезных достижений.
— Почему Алешин не убрал людей Чуяна?
-Почему не знаю. Но это ошибка, сто процентов».