Люблю февраль за то, что его не жаль.
За то, что время никуда не летит как полоумное.

А значит, заниматься можно чем угодно: румынский учить, корейское кино смотреть, в древнекитайскую настольную игру играть, клеить макет эскадренного госпиталя «Помешанный», мастерить мумию Ленина из папье-маше.

Люблю морозы за то, что никуда не пойдёшь и тут уж ничего не попишешь, а значит, не будешь корить себя, что не пошел.

А если и поедешь с друзьями под сугроб на дачу, то не скучно от того, что не придумали, чем бы позаниматься. Просто топите печь и жметесь друг к другу в немодных, но теплых свитерах.
А чтобы стать героем дня, достаточно выбежать и нарубить новых дров.

И вообще нет повода сожалеть об отсутствии в жизни экстрима: Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг, а — так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош,
Парня прикурить аккумулятор на пять минут из офиса тяни.
А в прочем, к черту его, аккумулятор этот, побежали обратно.

Люблю морозы за то, что можно прибежать в офис и пить горячий чай.
И планерка превращается в «да какая ещё планерка, чаю!».

За ясность того, что в пень эти много денег на стройке или на вахте (или в рейсе, или в поле). Отчетливую ясность.

Люблю за то, что их нельзя отменить ни в каком чтении, нельзя купить, нельзя обхитрить, проявив смекалку, наругать, проявив жесткость. Это стихия, детка.

Люблю снегопады за то, что все замело, всё встало в пробки.
Да и ну его, это всё.

Люблю за то, что можно позвонить своим на юг и похвастаться морозами, а потом позвонить своим на север и почувствовать тепло.

Но главное, за то, что не жаль, что это скоро закончится.