Тёмное, полуподвальное помещение с тусклым светом и клубами дыма, который, казалось въелся во всё и вся. В видавшие виды скатерти на, когда-то дорогих, столах, в салфетки, которые скорее напоминали кухонные тряпочки, но заботливо выстиранные и сложенные ровными треугольничками, в шторы, висевшие, ради интерьера, на окнах-«муляжах».
Здесь все знали друг друга в лицо, по именам и даже по «псевдонимам» (слово «кличка» режет слух).Они приходили сюда, как на «работу».Эти люди, с похожими в чем-то судьбами, только здесь могли найти себе единомышленников, собеседников и, хоть раз в жизни быть услышанными, пусть даже и непонятыми до конца. От хорошей жизни не станешь проводить время в подобных местах. Все «благополучные» или, кажущиеся такими, сидят по домам.
Но многие приходили просто послушать скрипку. Тем и славилось это заведение, что такой игры никто и нигде не слышал. Многие из пришедших судачили о судьбе скрипача, теряясь то в слухах, то в догадках. Одни говорили, что он просто-напросто спившийся гений. Другие, что бывший кутила и мот, разорившейся вконец. Третьи, что у него на фоне неразделенной любви, по обыкновению,"поехала крыша".Отчасти, все они были правы.
Вот раздались первые аккорды. Притихшая публика с жадностью ловила каждый звук. Скрипка стонала и рыдала, голосила, как живая. (Говорят, что в руках мастера скрипка способна издавать звуки, похожие на плач ребенка).И скрипка плакала. С ней вместе плакал и полуслепой скрипач. И лишь ему одному было известно, о чём тосковала скрипка. За годы, проведенные вместе, они стали единым целым. У них было на двоих одно дыхание, так тонко они чувствовали друг друга.
Скрипач поклонился. Это была, с годами выработанная привычка.
Вдруг из темноты зала к «сцене», семенящей походкой, в которой всё-таки угадывалась бывшая стать и осанка, шла дама. Окликнув музыканта по имени, она безвольно присела на первый попавшийся стул.
Да! Это была она! Из-за которой вся жизнь его была похожа на «чёртово колесо».Та, из-за которой он так и не стал великим, хотя ему пророчили блистательное будущее. Та, из-за которой он потерял всё, что имел. И теперь она рядом, в прокуренном и проклятом Богом и людьми, кабаке.
Он был счастлив! Может, как никогда! Теперь ему ничего не страшно и жизнь не такая уж скверная штука…