Рождественское сочиво, кутья,
обла’тки с медом, ячневый дидух
в углу стола, а где-то полынья
на озере живой водой струится.
Благую весть деревни, города
ждут словно Божью милость, и пастух
сгоняет стадо в хлев, когда звезда
взойдет над ним, как вдруг засеребрится
уснувшая тайга. Лишь слабый отзвук
вечерней литургии песнопенья
раздастся в тишине, и все вокруг
сольется в полифонию свершений:
Младенец, мать Мария, три волхва,
Богоявление Богочеловека
и первый всхлип ребенка — в небесах
звезда родится Ветхого ковчега.
Прощай и искупляй в причастии к свету,
благословляй и утешай в те дни,
когда душа переплывает Лету
и постигает истину в любви.
Терновый путь Младенца белым снегом
пока что заметен, но Иордан
Крещения ждет день ото дня, от века,
где саван твой не видел еще ран.
Вертеп с соломой, треск сосновых дров.
Мария собирая по сусекам
и снедь готовя, молится. Христов
канун настал. Иосиф у ночлега
не в силах глаз сомкнуть, ибо молва
доносится: Бог там, где есть свобода,
воды и Свята-Духа торжества, —
узреть его желая до восхода.
Гори, звезда, в Сочельник Рождества,
гори на небе, в сердце, в непогоду,
предвестница явления Христа,
гори, любовь даруя и свободу.