Он боится её и бежит, словно чёрт от ладана,
Унимая в груди свой сердечный глухой набат,
И за барною стойкой сидит, размышляя: «Надо ли?..
Я за эту минутную слабость буду распят!»
Он молчит о ней так, что седеет Господь от горести.
…Монолог его чувств превращается в бурный чат.
Только ей никогда не увидеть его напористым,
Даже если по венам напористость закачать.
Он ревнует её верёвку бери да вешайся,
Вспоминая её цианидовый поцелуй,
Что соскальзывал с губ невзначай роковой депешею,
А на вкус походил на клубничную пастилу.