Держись откровенно,
ровнее дыши.
Лицо — это сцена
театра души.
Пиликнула скрипка,
завыл контрабас…
И вышла улыбка
толпе напоказ.
Но рявкнули трубы,
разбился бокал —
и стиснуты зубы
в слепящий оскал.
Заохал фагот,
заморгали глаза…
По сцене бредет,
спотыкаясь, слеза…
А в это же время
внутри у тебя
сидит режиссер,
пиджачок теребя.
— Слеза? Ну зачем же?
Дешевый успех…
По замыслу здесь
полагается смех.
Убийственный хохот,
острее ножа…
Сидит режиссер,
от обиды дрожа…
Он знает, что зря
указанья дает,
он знает, что жизнь
на законы плюет.
Потребуется зритель,
и ты, поспеша,
погонишь на свет,
чем богата душа.
Оскалы, улыбки,
слезинок толпу,
морщинку на лбу
и в изломе губу…
«Ах, что вам угодно?» —
и взвоет оргАн,
и слезы станцуют
искристый канкан…
…Задумчивый сор
улетает во тьму…
Сидит режиссер
в сигаретном дыму.