До Нового 1992-го года оставался всего час.
Девчонки давно уже накромсали салатики, накрасились, переоделись и ждали меня с бутылкой и тортом. Побегал я по магазинам, оказалось, что с теперишней веселой гиперинфляцией, денег хватало только на что-то одно, да и то не самое лучшее, и я сделал эгоистичный выбор в пользу тортика.
Общага уже затаилась в предвкушении праздника, в коридорах почти никого, вдруг, какой-то тихий жалобный писк и нервное постукивание монеткой. Подхожу к лифту, слышу:

— Я внутри! Позовите, пожалуйста, кого-нибудь! Через сорок минут Новый Год. Что же мне до утра тут сидеть?

С невероятным трудом, я раздвинул дверь сантиметра на четыре и в щель рассмотрел заплаканную блондинку с потекшей тушью. Как ее звали я не знал, единственное, что я о ней знал, так это то, что живет она на третьем этаже и по ней еще с первого курса безответно сохнет двухметровый армянин Тигран, мой товарищ по околачиванию груш в боксерском зальчике. Блондинка всячески избегала Тиграна. Как он только не подкатывал и с цветами и без, а в ответ одна реакция — надменно поджатые губки и - «Молодой человек, мне это не интерестно, позвольте пройти». Видимо просто боялась больших и свирепых кавказцев, хотя, Тигран был страшен только в боксерских перчатках, а в быту он интеллигентнейший человек, даже детей на «вы» называл.
Естественно, вахтерши на боевом посту уже не было и я прихватил с ее стола толстую книгу учета, вернулся к лифту и вбил ее в щель между дверями, чтобы девушка, хотя бы дышала там.

— Не хочу вас расстраивать, девушка, но вряд ли за полчаса до Нового Года во всем Питере можно найти хоть какого-нибудь лифтера. Так, что, я даже не знаю, чем вам помочь. Если хотите, могу сходить, сказать вашим соседкам. В какой комнате вы живете?
— Да, ладно, спасибо, мне еще соседок здесь не хватало. Они только поржут и пойдут дальше праздновать. Ну, вы тоже идите, с наступающим и спасибо за воздух.

Я как мог подбодрил несчастную блондинку, попрощался и с тортиком в руке и камешком на душе побежал вверх по лестнице, ведь меня и самого давно заждались.
На шестом этаже я резко остановился, сбросил камешек с души, развернулся и помчался на четвертый.
В комнате у Тиграна, огромная армянская толпа спортсменов уже вовсю пила и хохотала. Я позвал Тиграна.

— Вопрос всей твоей жизни и смерти. Сосредоточься — это важно. Готов воспринимать? Тогда слушай. Меняю ценнейшую информацию, всего лишь на бутылку армянского коньяка. Соглашайся, не пожалеешь.
— Бррат, заходи, посиди с нами, а с коньяком ну, никак, у самих только три бутылки, бррат.

Тогда я рассказал про застрявший лифт и его невольную, белокурую начинку. Тигран сделал бешенные глаза и потребовал, чтобы я поклялся здоровьем будущих детей, что не вру, потом вручил мне бутылку коньяка, а бонусом еще и бутылку шампанского и как был в белых носках, так и убежал вниз по лестнице.
Часов до четырех утра, на первом этаже, можно было наблюдать идиллическую картину: На полу возле лифта, в окружении тарелочек, сидел Тигран, одной рукой он прижимал к дверям бокал с соломинкой, а другой, аккуратно длинной, деревянной линейкой «кормил лифт» салатом оливье.
А после зимних каникул Тигран со своей блондинкой сняли квартиру где-то на Петроградке и навсегда переехали туда. Так я и лишился отличного спарринг партнера, но это уже совсем другая история.

P. S.

С Новым Годом, друзья мои! И пусть нам всем повезет не меньше, чем Тиграну…