Кривые лестнички, железные ступеньки.
В огромной лоджии разбитое стекло.
Когда — то ползала я здесь на четвереньках.
Ах… как давно… всё это было, как давно…

Вбегала молодость шальная… Не по -детски
Будила голосом пронзительным легко.
Сосед — «икона стиля», словно денди светский
Мог сбитым с ног упасть подножкою пинком.

Осталась надпись и зашарпанная стенка.
Знакомая фамилия, вот — дверь, окно…
Здесь… разбивали много раз свои коленки,
Считая лестницы вприпрыжку… заодно.

Мой первый поцелуй под смех и крик соседки.
Испуганный побег на крышу второпях.
Резинка сползшая до пят, пятно манжетки…
Дворовые друзья, отметки в табелях.

Какие запахи хмельные! Суп индейки!
А где-то пхали, лобио, аджапсандал.
И крики за двором бушующей соседки,
Устроившей спектакль, с названием: «Скандал».

Увы, уж нет в живых одних, а кто жив — стары.
Кто-то уехал навсегда ловить свой шанс.
Нодар -«оркестр» наш, не играет на гитаре,
Не курит трубку рядом Гийка — ловелас.

И, снова лестница, не вытерты ступеньки.
Подъезд расписанный, ремонта ждёт давно.
Без изменения обшарпанные стенки,
От солнца щурится немытое окно…

Мой дворик итальянский, женщина с пакетом
Походкой древнею бредёт, судьбу кляня.
Словно прощается, как я, с былым «букетом»,
С прошедшей юностью, во всём себя виня…

Я постояла рядом, улыбнувшись грустно.
Когда-то частью слыла местной здешних мест…
Нет, не открыла двери заново я чуда…
Просто зашла в слезах в темнеющий подъезд…

Н.Л.